Страница 11 из 148
Дальгерт чуть склонился в поклоне и прикрыл глаза. Сосчитал до трех. Очень медленно повторил для себя «легат Святой Церкви. Это не сон», и твердо ответил:
– Я согласен.
– Я не сомневался в тебе, мальчик. Однако дела церкви превыше всего. Хиротония твоя будет отложена. Ибо не может Святая Церковь устами клириков осуждать нечестивцев на смерть, но должна стремиться к тому, чтобы вернуть заблудшую овцу в лоно свое. И все же правда такова: ересь не может быть уничтожена без уничтожения еретиков; а еретиков нельзя уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники ереси, а это может быть достигнуто двумя способами: обращением их в истинную веру или обращением их плоти в пепел.
Даль свел пальцы в знак почтения, и вновь поклонился. В голове крутилось: «Во что я влип? Хедин, во что я влип?..».
Старик внимательно посмотрел в глаза потенциального легата и чуть покачал головой.
– В тебе сильны сомнения, сын мой. Это неправильно. Отринь их! И да благословит тебя Спаситель.
– Что я должен делать, святой отец?
– Пока церковь не ждет от тебя подвига во имя свое, – Леон улыбнулся. – Пусть все будет по-прежнему. Службы, литургии, проповеди. Бдения. Оставайся прежним, сын мой. Обедай в «Вороньем гнезде», я сам люблю тамошнее пиво. Разговаривай с людьми. Узнавай сплетни и новости. Но теперь все сплетни, что касаются святой церкви, излагай на бумаге. Сообщай так же обо всех подозрительных людях, которых увидишь или о которых только услышишь.
– Это все?
– Будет тебе и специальное задание. И специальные полномочия. Сейчас спустишься к кастеляну, пусть выдаст списки указаний Магистра и Архипрелата Эниаррского, Понтифика четырех миров, Гията Благословенного, и малую святую сферу. Она тебе укажет тех, кто наделен способностью к богомерзкому колдовству, но скрывает от нас эти способности. А вот это… это отныне – твой герб, твой знак веры. Носи его поверх сутаны или у тела, сын мой.
Знак спасителя, но вписанный в полукружье цветущих веток шиповника – символ Эниаррской Инквизиции. Вот так просто – один разговор в душном кабинете, и ты нежданно-негаданно часть самой грозной из сил Эниарра…
Впрочем, на Эниарре этот красиво украшенный рубинами кулон действительно много значит. Здесь же, в мире нечестивцев и отступников, это просто игрушка. Дорогая и опасная.
Если нужно произвести впечатление на кого-то из прихожан, или напугать до полусмерти нерадивого обывателя, то действительно надо носить этот знак поверх сутаны. Если же нужно что-то узнать тайно…
Даль поцеловал знак веры и надел его так, чтобы даже цепочки не было видно.
Кожу обожгло невероятным жаром, но он был готов и не подал виду. С этой силой он справится, не впервой. В день, когда он принял святой символ веры, все было гораздо хуже. Но, так или иначе, хиротония отложена. А значит, игра продолжается. Опасная, но увлекательная игра на самом краю пропасти. Она щекочет нервы, без нее жизнь становится спокойной, но унылой и пресной. Без нее нет будущего.
– Я знал, что ты примешь верное решение, сын мой. Я в тебе и не сомневался. А теперь ступай. И позови брата Аугуста. Пусть принесет еще дров. Что-то сыро здесь…
Даль поспешно вышел.
В голове не укладывалось – вот так просто. Обыденно. Два слова священника Леона и ты, простой аколит, уже легат Церкви, представитель Святой Инквизиции.
Что-то за этим непременно стоит. Какая-то важная тайна святых братьев, о которой простым чинам и послушникам знать не следует.
«Испытывать же будут, – со стоном догадался Дальгерт, – на силу веры проверять. Этого только не хватало…».
Однако он четко выполнил все пункты плана, обозначенного отцом Леоном, получил высочайшее соизволение диакона покинуть храм, и отправился в город.
Это в полной мере соотносилось с заданием старого лиса и соответствовало его собственным планам. Такие новости следует хорошенько обдумать, и желательно так, чтобы вокруг не маячили белые одежды святых братьев.
«Воронье гнездо» – не самая большая, но одна из самых популярных гостиниц Спасенного города. Славится она в первую очередь своей кухней и уютной ресторацией на первом этаже заведения. Ну и конечно, здешнее самодельное пиво – лучшее из того, что варят на многие и многие мили окрест. Овес и солод хозяину доставляют с равнины, и готовит его Добряк Виль по старым, еще коренным рецептам. Ругается на сырье, сетует, что нынешнее поколение никогда не узнает настоящего вкуса, но все равно варит, и берет с обывателей двойную цену.
Вильдар утверждает, что помнит Дальгерта еще ребенком, но сам Даль уверен, что это не так: обитатели Песьей улицы в этой части города не появлялись никогда. А уж, чтобы с маленькими детьми, это и вовсе немыслимо. Но Виль упрямо стоит на своем.
И многое же хозяин смог простить ему. Многое, кроме одного – белой сутаны и белого плаща.
Десять лет назад, когда миссионеры с Эниарра только пришли в город, а его тогда еще никто не называл Спасенным, их приняли, как принимали многих. Даже лучше, памятуя, что среди жителей было немало почитателей Спасителя. Тогда братьев было не более десяти человек. Старейшины выделили им землю, обсказали условия и законы, по которым живет город, помогли устроиться. Вот только белые братья не собирались мириться с такой ролью. Оглянуться никто не успел, как в одном из самых больших зданий возник монастырь. Монахи принялись проповедовать, явили даже несколько чудес. А шесть лет назад они уже огнем и мечом принялись уничтожать мастеров слова и целителей, которых именовали не иначе как богомерзкими чародеями и ведьмами.