Страница 49 из 125
Кровать в комнате я воспринял, как дар богов. Не снимая формы, рухнул на неё плашмя. В засыпающем сознании проскользнула мысль о завтрашнем суде. И всё. Темнота.
Глава 17.
Вой корабельной сирены вырвал меня из глубокого сна, долгий и глубокий сон пошёл мне на пользу, от вчерашней усталости не осталось и следа. Наученный горьким опытом опоздания на завтрак, я быстро проскочил по коридору в ванную комнату. Побрившись и умывшись холодной водой, я почувствовал себя свежим и полным сил, единственный факт, который омрачал мне настроение, это то, что возможно сегодня мой последний день в школе. Но разглядывать своё отражение в запотевшем зеркале не имело смысла, и я пошёл к себе в комнату собирать, на всякий случай, свои немногочисленные вещи. По коридору тяжело протопал Олаф, а за ним чуть слышно Костя, звуки его шагов стихли около моей двери.
- Давай уж, заходи! Не стой за дверьми.
- Здорово. А что это ты делаешь? - спросил меня уже одетый Костя.
- Вещи собираю. Сегодня суд, так что надо быть готовым ко всему. К любому вердикту. - Я застегнул сумку на молнию, обернулся к Косте и спросил: - Ты не знаешь, тут можно где-нибудь достать мёду?
- Не знаю. Может в столовой? - он пожал плечами. - Я что к тебе зашёл, ты сегодня пойдёшь на уроки? Суд ведь после обеда будет.
- Ещё не решил. Не знаю, может мне тоже надо как-то готовиться к нему. - Я встал, и пошёл к выходу. - Пойдём лучше в столовую, а то что-то у меня аппетит разыгрался.
На этой оптимистичной ноте я закончил разговор, не хотелось омрачать настроение ещё и другим. Внизу у дверей нетерпеливо топтался Олаф, поздоровавшись, мы один за другим вышли на улицу. Не успели мы и отойти на пару метров, как увидели, что нам навстречу идёт наш руководитель группы.
- Доброе утро, Герман Евгеньевич! - Вежливо, но при этом с сарказмом в голосе поздоровался Костя.
- Для кого-то оно и не такое доброе. Так ведь Михаил? - он оглядел меня всё тем же хмурым взором. - Олаф, Константин, идите в столовую и не ждите Михаила, на занятия он сегодня не пойдёт.
Парни, оглядываясь на меня, пошли дальше. А мы с Германом Евгеньевичем молча стояли и ждали, пока они не скроются за поворотом.
- Пойдём, тебя хочет видеть директор школы. Там и позавтракаешь. - Руководитель хлопнул меня по плечу, и пошёл по тропинке к школе.
Спрашивать что-то у него было бесполезно, так что я просто шёл за ним. Через десять минут я второй раз входил в кабинет директора. Казалось, что здесь всё осталось по-прежнему, директор сидел всё в том же костюме, что и тогда, а когда мой руководитель сел в то же самое кресло, единственным отличием стало то, что я был одет в школьную форму с вышитым на груди медведем.
- Здравствуй Михаил! Могу тебя поздравить. - Оторвал взгляд директор от каких-то документов, и посмотрел на меня.
- С чем? - Повода для поздравления я не видел.
- Ты первый ученик, который попал сюда во второй раз, за столь короткий промежуток времени. - Директор встал из-за стола, и начал прохаживаться по кабинету. - И дело даже не в твоей исключительности, и не в том, что твои мотивы, побудившие тебя встать, на защиту Константина благородны и достойны восхищения. А поверь мне, на моей памяти ты первый, кто пошёл против установленных в школе порядков. Нет. Всё дело в том, что ты первый ученик, ради которого этот хмурый и относительно молодой преподаватель попросил своего дальнего предка о помощи.
Я посмотрел на изображавшего каменную статую руководителя. Интересно, а что это за предок?
- Тебе, наверное, интересно, что это за предок? Так вот, это единственный оставшийся оборотень-пещерный медведь! И как ты догадываешься, такой древний оборотень является Великим. И хотя, большинство судей настроены против твоей персоны, решать будет Великий оборотень. - Директор остановился около окна, и посмотрел наружу. - Ты, наверное, голоден? Я прикажу, чтобы подали завтрак.
Он подошёл к столу, и, нажав кнопку селектора, попросил завтрак в кабинет на одну персону. Через минуту в кабинет вошёл молодой парень в белом фартуке, он поставил поднос на стол, и вышел. На тяжело нагруженном подносе, посередине высилась баночка с янтарной жидкостью, которая сразу притянула мой взгляд.
- Я знал, что у тебя нет неприкосновенного запаса, поэтому позаботился об этом. Кстати, Хан очнулся, поэтому судить будут не за убийство, а за не соблюдение основного правила клана и школы. А это даёт нам свободу для манёвра, я прав Герман?
Но, так и не дождавшись от него ответа, директор усмехнулся и продолжил:
- Ну, не будем тебя отвлекать от приёма пищи, как закончишь, зайди, пожалуйста, в санчасть. Навести Хана, этот жест сыграет в твою пользу, а нам с Германом Евгеньевичем надо подготовить актовый зал для предстоящего суда.