Если замерзнет ад

— Вы относительно легко отделались, — проронил Роджер. — Как можно быть таким легкомысленным? Вас действительно нельзя никуда отпускать одного. В его голосе слышалось сожаление, досада. Но он явно был рад, что Фрэнк вернулся.

Они ужинали в роскошной столовой особняка Роджера. Деликатесные блюда на тонком фарфоре со сценами охоты. Мерно тикали часы на камине, в котором чуть слышно трещали тлеющие угли. Умиротворяющая атмосфера уюта и комфорта.

— Да уж, легко, — проворчал Фрэнк. 

Перед глазами вновь вспыхнуло лицо Камиллы с брезгливой гримасой.

— Камилла могла сказать, что знает меня. Мы с ней разговаривали до того, как началась облава, и нагрянули копы. Но она сказала, что впервые меня видит. Признайтесь, Роджер, что вы мне не рассказали об отношениях Эдварда с ней?

Роджер сложил аккуратно салфетку на столе, достал портсигар, закурил.

— Я не говорил вам об этом. Эдвард и Камилла были помолвлены, но накануне свадьбы между ними что-то произошло, — сухо объяснил Роджер. — Будет лучше, если вы не будете пытаться возобновить с ней отношения.

— Отношения, — протянул Фрэнк со злой иронией. — Какие отношения?! Видели бы вы, как она  вцепилась мне в яйца! Как будто я хотел её изнасиловать!

— Просто усвойте эту истину — вы ей не приятны. И не будем об этом.

Роджер взял с подноса газету.

— Хочу вас предупредить. Недавно ограбили банк Джордана. Райзен распорядился изъять все банкноты и выпустить нового образца, так что не вздумайте расплачиваться  старыми деньгами, — в его голосе Фрэнк уловил странное удовлетворение.

— Вы не пострадали, Роджер?

— Разумеется, нет. Я вообще не держу средств в банках, тем более иметь дело с этим мошенником, который облапошил половину города, не собираюсь. Сейчас ведётся расследование. Джордан в ярости. В его банке стояла невероятно сложная защита. Которая стоила ему кучу денег.

— Господи, ну какая сложная, Роджер? Примитив, — не выдержал Фрэнк и осёкся.

Роджер, всегда такой сдержанный, неожиданно расхохотался.

— Представляю себе картину, если бы вы попались на этом. Да, мой милый, вы начинаете доставлять мне все больше хлопот. Как вас угораздило?

— Копы выкинули меня где-то за городом. Меня подобрали какие-то люди. Я им немного помог, — Фрэнк ощущал себя не в своей тарелке. — Они спасли меня от мутантов. 

— Ну, это другое дело. Взаимная признательность, — с иронией проронил Роджер.

— Роджер, они не отбросы общества. Люди, которые не вписались в систему Райзена. Никто не хочет им помочь. Это вынужденная мера.

— Что вы так волнуетесь, мой дорогой? Я даже рад, что вы  участвовали в этом. Без серьёзных последствий. Этого высокомерного наглеца Джордана нужно было давно проучить. Кроме того, никто не должен иметь никаких моральных обязательств перед обществом, или другими людьми. Главная цель человека — его собственное выживание, — в голосе Роджера чувствовался ясный сарказм. Он явно не верил в то, что говорил.

— В полном соответствии с принципами Райзена.  Я просмотрел его главный труд. Он — параноик. Простите, если задел вас. Он все-таки ваш друг.

— Друг? — Роджер чуть заметно вздохнул. — Можно сказать. Райзен пригласил меня присоединиться к нему, когда начал строить этот город. Его идеи выглядели чрезвычайно интересно. Но в итоге получилось вовсе не так, как он рассказывал. Он считает, что общество, которое он построил, основано на принципах разумности человека, который действует только рационально, если хочет выжить. Ум человека — единственное орудие его выживания. Этим он и отличается от животного. Разум не работает автоматически, мышление — не механический процесс, логические связи не создаются инстинктом. Что-то в этом роде.

— Райзен решил отменить законы природы, поскольку в них ничего не смыслит, — хмыкнул Фрэнк — Человек — существо, иррациональное, чтобы поступать здраво, надо иметь невероятно сильную волю. Мышление — инстинктивный процесс, как и способность отклониться от летящего кирпича. Если Райзен считает, что может управлять своим разумом, пусть попытается, хотя бы пару минут не думать.

— Встретили бы вы меня лет десять назад, я бы стал убеждать вас в обратном, — задумчиво проронил Роджер. — Не ходите сегодня на завод, — быстро предупредил он, увидев, что Фрэнк собирается уйти.

— Почему? Сегодня же среда? Вы сделали ещё один выходной день? — удивился Фрэнк. — Или там эпидемия?

Губы Роджера тронула гадливая улыбка, которая быстро исчезла.

— Нечто подобное. Забастовка.

Фрэнк недоверчиво поднял брови.

— Вы шутите? И что они требуют?  Представить не мог … мне казалось, на вашем заводе условия одни из лучших.

— Спасибо за комплимент, но забастовку устроил профсоюз. Лучше сходите в кино. Или в парк. Вы неважно выглядите.

— Нет, Роджер, мне любопытно познакомиться со всеми представителями вашего общества. 

Он вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха полной грудью, и решил пройтись пешком. Пересекая площадь, выложенную брусчаткой, Фрэнк бросил машинальный взгляд на огромную бронзовую статую Атланта, держащего позолоченный шар, ярко блестевший в лучах солнца. Таких памятников могучему титану в мраморе, бронзе, гипсе, в городе, носившем его имя, было превеликое множество. Они встречались буквально на каждом шагу.

Он вбежал в проходную, заметив с неудовольствием, что все станки остановлены. Между рядами шатались рабочие, которые увидев его, заулыбались. Он приветливо махнул им рукой, открыл дверь в кабинет и застыл, как вкопанный. По спине потекли холодные струйки пота, несмотря на ясное, жаркое утро.