Страница 27 из 37
Переступая лужи, мы встали поодаль от крыльца и закурили.
- Так вы вчера неплохо погудели? – заметила я.
- Да, было малехо, - качнул он головой и досадливо добавил: - Да! Трава дрянная попалась! У шаурмиста одного взяли, у турка. Буду знать теперь, что у него дуст – дерьмо.
Тяжела жизнь студента! Я промолчала, не имея ни малейшего желания сейчас критиковать даже мысленно едва знакомого человека.
- А почему я тебя раньше не видел? – Глеб окинул меня взглядом с головы до пят, прищурившись и затягиваясь сигаретой.
- Да я такие заведения не посещаю, - честно призналась я.
- Что так?
- Учусь. Хочу не с пустыми руками универ окончить. А потом и о кандидатской подумаю.
- Да ладно! – искренне изумился парень, но без особого одобрения.
- Да-да! - улыбнулась я. – Есть в мире еще и другие интересы, кроме ночных рейдов на пивбар!
- Так ты что, уже и диссертацию готовишь?
- Нет, конечно! – рассмеялась я. – Кто ж меня допустит без диплома?
- А с нами не хочешь сегодня в клуб? – предложил Глеб.
- Не могу, работы невпроворот.
- Ну смотри. Если передумаешь - не робей, иди с нами.
- Буду иметь в виду, - подытожила я, не желая ничего ни обещать, ни отказываться напрямую. – Ты на каком курсе?
- Я на пятом, только на финансах.
- Как же вас с Маринкой судьба свела?
- На площади, на концерте. Мы всем курсом ходили… Да что там – всем универом! С ней как-то в толпе разговорились – шебутная девка оказалась, веселая, вот и подружились. С ней перебрасываться гадостями прикольно: она мне, знаешь, как сестра, которой у меня никогда не было, - он рассмеялся. – И которой никогда не хотел!
Я улыбнулась скорее из вежливости. Да, Маринка – она и впрямь не простого характера человек: с ней то весело, то невыносимо тошно от ее периодически проявляющегося желания распалить какой-нибудь конфликт. Хотя, живя в одной квартире столько времени, мы уже как-то «притерлись».
За время отсутствия Марины я выяснила, что у Глеба родители – врачи: мама известный в городе стоматолог, папа – отличный хирург. Сам Глеб, по его словам, «подрабатывал», но где – не сказал. Я и допытываться не стала. Мне-то что?
Одним словом, паренек оказался «мажором среднего разлива». Ездил на купленной недавно «четырнадцатой», деньги на которую – если верить его словам – он заработал сам, балбесничал на лекциях, а по вечерам прожигал в барах свою молодость и отцовские деньги.
Под двойным натиском Маришки и Глеба я стала все-таки ходить с ними в клуб или в бар, на футбол или на концерт какой-нибудь музыкальной группы, - но очень редко: два-три раза в месяц. Мне этого хватало, чтобы немного отдохнуть, и было недостаточно, чтобы втянуться в их образ жизни. Поэтому я общалась с Глебом только на переменах между парами, отдавая предпочтение все же учебе, а не гуляньям.
В феврале мы большущей гурьбой отправились в клуб отмечать день рождения Глеба. Первые тосты были произнесены уже на последней паре – вернее, вместо последней пары. Глеб с однокурсниками и мы с Маришкой прогуляли и пошли на скверик у фонтана опрокинуть по стаканчику вина из пластиковых стаканчиков.
Затем зашли перекусить в какую-то забегаловку. Придавив голод булкой из фаст-фуда, мы пошатались по парку, а затем шумной гурьбой двинулись в клуб, где продолжили наливаться пивом, вином, а кое-кто и водкой. Ну и, конечно, танцевали.
Хорошенько напрыгавшись в толпе потных малолеток, мы с Глебом сидели за столиком, оба изрядно подвыпившие, и разговаривали – как это часто бывало – о жизни. Мы почти всегда обсуждали какие-то серьезные темы и житейские коллизии: учеба, деньги, отношения, дружба, политика, смерть, космос, история, а также курение конопли и ее производных, порно-индустрию, официантку из вчерашнего кафе и беременность одиннадцатилетней девочки из сельской глубинки, о чем недавно сообщали в новостях… Одним словом, предметом разговора могло стать что угодно, так что скучать вместе нам никогда не приходилось.