Страница 158 из 185
Схватив одну стопку листов и упрятав их в свой стол у противоположной стены, я взяла с собой второй экземпляр и, поблагодарив девушку и посулив ей огромную коробку конфет, ломая каблуки помчалась по коридору, а затем по лестнице вниз.
Остановившись перед выходом, я оправилась, пригладила волосы и приняла беззаботный и уверенный вид. Я распахнула дверцу и плюхнулась на заднее сиденье рядом с Темычем, подумав вдруг о том, что у него с собой пистолет. Смелости мне эта мысль не придала, но и присущей мне бравады не отняла. И как я, такая, дожила уже почти до двадцати шести лет? И, кстати, тешу себя надеждой все-таки дожить. А можно даже и подольше.
Мое сознание разделилось на две личностные грани: с одной стороны, меня трусило от страха перед непредсказуемым бандитом; с другой, я чувствовала решительность, окрыленная предчувствием того, что сейчас я поставлю его на место, а вечером мы с Андреем снова будем вместе! И между нами не встанут ни Артемьев, ни Одинцов с их кознями, ни упокоившаяся бедняжка Тоня.
- Ну, добыла документы? – спросил Кирилл с нетерпеливым горящим взглядом.
- Добыла, - кивнула я. – Вот, полюбуйся, - я протянула ему один листочек.
Темыч быстро побежал по нему глазами, в которых еще недавно светившееся ожидание победы сменилось сначала недоумением, а затем неподдельной смесью удивления и ярости.
- Это что? – выдавил он.
- Это? – невинно моргнула я. – Это, собственно, документальное подтверждение твоей незаконной деятельности как на территории России-матушки, так и за ее пределами.
- Откуда это у тебя? – свирепо рявкнул Артемьев.
- А вот это уже конфиденциальная информация. Главное, что ты должен сейчас осознать – это то, что это не единственный экземпляр и отнимать бумаги у меня нет смысла. Следующее, что ты должен знать – это то, что я пока не вручила это счастье Соколу, и ты полностью в моих руках. Я оставила копии компромата у доверенных лиц, а так же в банковской ячейке, и эти лица, если со мной что-то случится, сразу же передадут эти копии моему мужу, то есть передадут по первому моему сигналу или по отсутствии оного в назначенное время, о котором ты не знаешь. И не узнаешь, конечно же.
Артемьев сидел, крепко сцепив челюсти и сжав в кулаке лист бумаги.
- Ты что, девочка, ориентиры потеряла? – произнес он угрожающе.
- У меня муж тоже имеет большие связи, и с ментами в том числе. Сам понимаешь, что будет, если эти материалы попадут к нему.
Чувствуя, что мой план работает, я понеслась дальше:
- Кстати, ты можешь все это взять, так сказать, на память, - я положила пачку листков ему на колени. – Если думаешь, что я блефую о копиях. У меня здесь масса контрактов, заключенных тобою с людьми, которые числятся в полиции, как без вести пропавшие или убитые, но не раскрытые. У меня здесь масса товаров и денег, нелегально перевезенных за границу. У меня здесь целая кипа счетов, где хранятся твои деньги и счетов, на которые ты пересылал деньги за услуги твоих заграничных партнеров, или, например, за наркотики, которые ты распространяешь в своих клубах.
- Здесь далеко не вся информация, - побледнев, попытался он удержать лицо.
- И тем не менее, этого более, чем достаточно, чтобы закрыть тебя пожизненно с полной конфискацией, благодаря чему у тебя даже не останется денег, чтобы облегчить и сделать более комфортным твое пребывание – о нет! – проживание! – в местах не столь отдаленных. Лучшее, что тебе светит – если, конечно, здоровья хватит, - это стать паханом на зоне, как крупный вор в законе, хотя, конечно, возраст уже не тот, чтобы отвоевывать свое место под солнцем… - да что ж это я! – у зарешеченного окошка! Но надежда умирает последней. И полковник твой тебя не спасет. А знаешь, почему? Потому что не сегодня-завтра он будет сидеть так же, как и ты, потому что Андрей собрал на него убойный компромат… Уж и не знаю, что мне мешает вручить всю эту стопку бумаг моему горячо любимому супругу? – нарочито прощебетала я.
- Дырка в голове тебе мешает, - процедил Артемьев зло. – Которая появится в ближайшее время.
- Не забывай о людях, которые ждут моего звоночка, - не испугалась я.
- Ну так позвонишь, скажешь, что все в ажуре, и я тебя зарою в лесочке, в сугробе – зима-то какая удалась! – ехидно заявил Артемьев.