Страница 110 из 185
Внезапно мою голову – и, судя по выражению лиц друзей, не только мою – наполнил странный шум, похожий на шипящий свист, заглушивший даже грохот музыки, и казалось, что воздух раскалился и заколебался, как в пустыне. Прежде, чем я успела спросить, что это, Андрей повалил меня под стол, накрыв меня своим телом. То же самое сделали и Вадик со Славиком со своими женами.
И тут раздался первый взрыв – по крайней мере, первый, из которых я услышала, - воздух взметнулся, всколыхнув как будто сам покой в этом зале. Спустя две секунды раздался второй взрыв. Под высокий потолок полетели возгласы и крики страха и боли, помещение стало наполняться дымом… и спустя еще две секунды раздался третий. Балкон сильно вздрогнул, завибрировал и покачнулся, накренившись под углом. В воздухе воцарился хаос, крики посетителей клуба слились в монотонный протяжный визг, дышать стало горячо и очень пыльно. Андрей где-то высоко надо мной заматерился и поднялся с меня, рванув к лестнице, но не успел добежать до нее, как густой всеобщий вой прорезала короткая автоматная очередь и снова резкие женские крики разбавили сплошной гул.
Я приподняла голову и наблюдала за происходящим. В замутненный взметнувшейся пылью зал ворвались несколько вооруженных парней и рассредоточились вдоль стен.
Андрей, Славик и Вадим стояли у края лестницы и напряженно смотрели в дверной проем, в котором, гордо окидывая взглядом плоды трудов своих, стоял крепкий мужчина лет сорока восьми, со слегка подернутыми сединой волосами и автоматом на небольшом брюшке. Весь его вид выдавал в нем лидера данного отряда «солдат». Он медленно обвел взглядом зал и, наконец, остановил его на пышущем яростью Андрее.
Предводитель захватчиков, по бокам от которого встали еще двое амбалов, снова выпустил из автомата короткую очередь в потолок:
- Заткнуться всем! – зычным голосом взревел он, и панические крики людей стали затихать.
- Ты какого хрена себе позволяешь? – мне показалось, что Андрей потерял голос от бешенства.
- Слышал, ты женился, - криво ухмыльнулся представительный бандит, не отрывая нахального взгляда от троих друзей. – Дай, думаю, похозяйничаю на твоей свадьбе! Нанесу визит молодоженам! С салютом!
- Интересно, где ты это слышал? – поза Андрея выдавала в нем готовность к бою, словно он собирался спрыгнуть вниз, игнорируя ступеньки, и броситься на врага, чтобы разорвать его в клочья. – Я не афишировал.
- У меня везде есть уши, - ухмыльнулся, как я уже догадалась, Кирилл Артемьев. – И даже глаза. Но на жену твою хотелось бы взглянуть лично.
Ответ Андрея померк где-то на задворках моего слуха, потому что я как раз скосила глаза ниже, на слабо барахтающуюся толпу внизу, и зажала рот рукой, чтобы не застонать от ужаса: вокруг места второго взрыва валялись куски расколотой мраморной стены и… множество, множество раненных, а может даже и мертвых людей. От вида окровавленных тел меня замутило, перед глазами поплыло багрово-черное месиво густых красок.
Я закрыла глаза и в следующее мгновение они распахнулись сами собой, когда прозвучал одиночный выстрел – стреляли из пистолета, кто-то из троих верных друзей. Я вскрикнула во время громкого хлопка, и мы с девчонками стали отползать к дивану, стоявшему у стены, - и, надо сказать, очень вовремя, поскольку в воздух поднялся рокот выстрелов, настолько многоголосый и частый, что стал однообразным грохотом, словно создаваемый дюжиной отбойных молотков, вибрирующим в спертом воздухе, наполненном запахом пороха.
Андрей, Вадим и Слава отстреливались лежа, сделав щит из перевернутого на бок стола, снайперски устранив нескольких стрелков по периметру зала. Я боялась смотреть даже в сторону Андрея, но глазам никак не удавалось моргнуть, а голова не отворачивалась, и я следила за каждым его движением и вздохом, лихорадочно повторяя беззвучно одними губами: «Мой хороший, мой дорогой, мой любимый… Господи, пожалуйста…». Мои пальцы были до того крепко сжаты в кулаки, что руки окоченели и не двигались, побелев от напряжения. Мне хотелось ринуться к нему и затащить к себе, в безопасное место в нише между двумя диванами, обитыми красным сукном.
Суета, царившая внизу, была скрыта от наших глаз, однако я услышала, как она внезапно сгустилась, мат стрелков Артемьева и крики людей усилились, а топот тяжелых берцев и выстрелы поднялись новой, еще более сильной, шквальной, волной. Между нашими мужьями промелькнуло оживление. Я увидела, как Андрей подполз ближе к краю платформы, одновременно сменив обойму, и прицелился. Он несколько мгновений сосредоточенно вел цель и, наконец, выстрелил. Стрельба постепенно стала стихать, постепенно сменяясь топотом десятков пар ног.