Оборотни. Под светом луны

Мине было больно. Так, как никогда прежде. Все тело ломило и стонало, болела каждая мышца и кость. А голова просто кипела. Она кричала и кричала, рвалась из этого пекла, но ее не отпускало. Она была словно в клетке, где прутья накалены до красноты, где стены давят, а потолок опускается все ниже. И с каждой минутой ей становилось все больнее, пока она не упала обессилено на пол своей тюрьмы, плача и впиваясь руками в голову, крича и стеная. Гомерический хохот раздавался над ее клеткой, а сверху полилась раскаленная лава.

И вдруг тихий голос в голове. Он шепчет едва слышно и непонятно. Говорит что-то, но ей слишком больно, она слышит лишь свой крик, и ничего больше. Голос становится сильней и ближе, и вот она понимает, что он ей знаком. Понимает, что этот голос ей говорит.

- Вернись. Вернись ко мне, - словно эхом несется в голове шепот, постепенно затихая, а потом вновь набирая обороты. – Вернись. Ты мне так нужна. Я не смогу без тебя. Без тебя я погибну. Меня не станет. Вернись. Я больше никогда не сделаю тебе больно, никогда никому не позволю делать тебе больно. Вернись ко мне. Я защищу тебя. Я согрею тебя. Я спасу тебя. Вернись, прошу!

Этот голос нес еще большую боль, становясь все громче и сильней. А когда сорвался на крик, закричала и она – громко, пронзительно, во все горло, делая глубоких вдох.

Боль ушла. Резко, быстро, так, будто ее и не было. А Мина открыла глаза, делая настоящий первый вдох.

Рис не верил своим глазам, глядя, как Мина приходит в себя. Не верил своим ощущениям, когда сердце внутри вдруг забилось с бешеной силой. Не верил, когда волк внутри радостно завыл, чувствуя свою пару – живой и невредимой. Он смотрел в мутные, ничего не понимающие глаза Мины и улыбался, как безумный идиот.

- Ты пришел, - прошептала пересохшими губами Мина, прикрывая глаза от облегчения и тут же теряя сознание, расслабляясь всем телом и уплывая в мир крепких оздоровительных снов.

А Рис прижимал к себе ее бессознательное тело и плакал – от счастья, от радости, от неверия и шока. Он сжимал в руках тонкую талию, хрупкие плечи и тонул в живом, дивном запахе своей пары. Вдруг поднял пораженный взгляд и встретился с желтыми глазами, которые медленно закрылись, и их обладательница тоже лишилась чувств. Упасть ей не дал отец Мины, легко удержавший невесомое тело от падения и удара. Он переводил взгляд с девочки на своих руках на дочь, а потом на него. И в его взгляде Рис видел то, что чувствовал сам – шок и сверхъестественное удивление.

- Это…невозможно… - рассеяно, неверяще протянул мужчина.

- Плевать, - выдохнул Рис, прикрывая глаза и зарываясь лицом в волосы своей жены. – На все плевать. Главное, что она жива.