Лик

— Тувья Листиг, тоже приятно познакомиться.

Больше ничего я от него не услышал, потому что он вновь уселся на свой диванчик и принялся читать немного пыльную газету с датированием 2011 года дальше. Ему так нравилось прошлое, или во всем доме больше нечего было почитать?

— Так, вы будете обедать? — спросила нас Джейн заботливым, как подобает классической матери, голосом.

— Нет, мам, мы пойдём в мою комнату, — тихо сказала Саванна.

— Да, отличная идея, — поддержал её Вестер, а я просто молчал. Мне уже было всё равно, лишь бы сюда не пришёл ещё кто-то шестой. Я не успел об этом подумать, как кто-то открыл дверь в дом, и по ушным перепонкам ударило громкое и отчётливое:

— Я дома!

Господи, куда я попал?

— А мы уже тебя заждались! — вторила ему Джейн, вернувшись к готовке и теперь переворачивая лопаточкой куски мяса на сковородке. — Кстати, может, ты мне поможешь, Вестер? — она подняла взгляд янтарных глаз на парня. Я увидел кислую мину, сразившую его лицо.

— Ну, ма-ам, зачем? — и всё же он не воспротивился, а только вооружился тарелкой для помощи, приняв просьбу. Ему явно сейчас не хотелось отвлекаться от нас с Саванной, а я только мысленно обрадовался, хотя вряд ли это было хорошо с моей стороны. Так или иначе, я заметил весёлое выражение глаз Джейн, словно удовлетворённое чем-либо, какой-либо затеей. Я заметил это и не успел ничего предпринять, как Саванна потянулась вперёд, схватила со стола белый фарфоровый чайник, а мне вручила две кружки, треснутые в паре мест, и вытолкала меня из тесного помещения в такой же узкий коридор.

— Флеминг Рид, приятно познакомиться, — я на ходу протянул руку Цукерману старшему, копию Саванны в плане волос, прежде чем мы не оказались на втором этаже, где была всего одна комната. Мы же прошли через неё, чтобы ступить в ещё одно узкое помещение, где под слабым солнечным светом, пробивавшимся из окна, летала пыль. Я даже закашлялся непроизвольно, да ещё и в глазах защипало. Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к свету после тёмных комнат первого этажа, и оглядеться, увидеть двуспальную кровать, застеленную шерстяным одеялом, крохотное кресло возле окна и книжный шкаф. Судя по низкому потолку в форме крыши, мы с Саванной были на чердаке.

— А вот и моя комната, добро пожаловать, — к ней вновь вернулся былой дружелюбный тон. Это меня особенно обрадовало. — Сейчас мы с тобой будем пить чай.

— И какой чай ты любишь?

— Увидишь, — по её губам прошлась таинственная улыбка. Ох, интриганка, подумалось мне, и я решил осмотреться ещё лучше. Когда мне ещё выпадет шанс поизучать, чем живёт эта девушка? Я втайне надеялся, что ещё много-много раз.

Дойдя до книжных полок, я был поражен не только тем количеством книг, что на них стояло, но и странными фигурками, похожими на тотемы, и скорее всего это они и были — причудливые зверьки с разными, неподходящими к телам головами, хвостами, носами и лапами. Прямо-таки цирк уродов в мини-версии. Хорошо, что я не озвучил свои мысли.

— О, смотришь мою жизнь и мою составляющую?

— О чём ты?

— О тотемах, конечно, — Саванна поставила чайник на свободную полку и, взяв у меня из рук чашки, опустила их туда же. — Я, кстати, волчица.

Не хотелось выглядеть идиотом, но:

— Чего?

— Ох, все это спрашивают, — она закатила глаза. — Сейчас я всё тебя объясню, — она принялась за чай. Белые, уже не блещущие новизной, чашки девушка взяла в руки и перенесла на подоконник, чуть поодаль. Он был широким и мог запросто уместить не только посуду, но и нас с Саванной. Из окна открывался захватывающий вид на… улицу. Пожалуй, это было одним из разочарований, которое я успел испытать за этот день, но не столь сильным, как то, что потолок на чердаке был довольно низким. Мне приходилось чуть сгибаться в тех местах, где опускалась крыша: мой рост под метр девяносто или около того никак сюда не вписывался.

— Садись, — сказала Саванна, указав движением головы на подоконник. Мне ничего не оставалось сделать, кроме как повиноваться, и я попытался удобнее устроиться. Пока девушка, схватив чайник, разливала по нашим чашкам какую-то белую жидкость, я внимательно следил за каждым её движением. Следил и не переставал удивляться её способности заставлять меня молчать и просто наблюдать за тем, что она делала. Не знал, что могли на этом свете существовать такие люди.

— Что это? — спросил я, когда получил в руки нагретую жидкостью чашку, от которой веяло приятным в дождливую погоду паром. Я поймал на себе испытующий взгляд золотистых глаз Саванны.

— Слишком много вопросов, Флеминг, слишком много, — говорила она, усаживаясь напротив меня и закидывая ноги в зелёных носках и широких светлых джинсах на подоконник. В такой позе Саванна выглядела до невозможности уютной и тёплой, и мне думалось: неужели она такая с каждым первым встречным?

— Ты сказала, что это чай, но это не похоже на чай.

— Потому что это белый чай.

— Белый?

— Да. Никогда не слышал?

— Нет.

— Отлично, значит, теперь ты знаешь чуточку больше благодаря мне, — она рассеянно улыбнулась и посмотрела в окно.

— Ты говорила, что расскажешь мне о волчице и тотемах, — сказал я, украдкой глядя на то, как она водила указательным пальцем по чашке, не решаясь пить, и периодически посматривал в окно. Точно так же, как и Саванна. На улице было по-прежнему сыро и, думаю, холодно. Людей почти не было, учитывая ещё и то, что Цукерманы жили в относительно малолюдном районе практически на самом краю города. Здесь даже не было каналов, которые пронизывали весь наш городок и возле которых часто толпились немногочисленные туристы, желающие прокатиться на лодке.