Страница 87 из 88
— Рокэм... кто?
— Сорвиголова.
— Собираюсь.
Он помолчал, подумал, не сводя глаз с девушки.
— Миримэ… Я не нахожу слов, чтоб описать тебя, но ты… Удивительная. Не такая как другие эльдарки. Иначе говоришь, иначе держишься, даже просто иначе идёшь. Кто ты?
— Не вижу смысла играть в «ледю»,— она криво приложилась к бутылке.— Акулий оскал не скрыть за шкуркой дельфина и наоборот.
И передала вино Феранору. В её глазах цвета моря горели вызов, дерзость, немного лукавства и… нескрываемый интерес.
Из возка вышла Эрианэ. Она сменила нарядное, но неудобное платье на специальное дорожное — короткое и свободное, тёмно-зелёных тонов. Без слов протянула руку к бутылке.
— Твоё здоровье, хеир,— быстро сделала небольшой глоток.
Когда Феранор поднялся, она удивилась.
— Куда ты? Ещё есть вино.
— Кто-то должен нести стражу.
— Не надо стражи. Я наложила заклятье на нашу стоянку. Кто переступит контур — тому не поздоровится.
Феранор позволил себя уговорить. Им вдруг овладело странное спокойствие. Почти безразличие. Наверное, он просто устал…
— У тебя не обычный конь. Таких разводят люди Риенлисета. Я права?
Он ограничил ответ кивком. Уголки губ Эрианэ неприязненно дрогнули, обнажая ровные белые зубки.
— Ты не многословен. Откуда он у тебя?
— Подарок.
— И всё? Ах. Я надеялась, что развлечёшь нас историей о каком-нибудь приключении. Например, как ты спас атраванского пирра[2] и он подарил тебе в благодарность коня.
Он не нашёл, что ответить и чтобы заполнить неловкую паузу, схватился за вино. Глоток за глотком, оно убывало, а Феранор оставался трезв как вестовой столб. Миримэ весело ему подмигнула.
Эрианэ молчала не долго.
— Откуда ты родом, Бальфур? — спросила она.— Расскажи о себе.
— Мои родители из Хармириена, а сам я родился здесь, в Новом Эльвеноре.
— И кем были твои родители?
— Просто эльдарами.
— И всё? — Эрианэ надула губы.— Ты либо стыдишься их, либо что-то скрываешь.
— Всюду тайны,— делано вздохнула Миримэ, салютуя бутылкой.— И только в вине нам открывается Истина. Ваше здоровье!
Костёр тихо трещал. Ночь обдувала прохладным ветерком, но от огня шёл жар. Миримэ травила байки. Чаще всего связанные с кораблями и морем. Отсветы пламени играли на медной бляхе с головой единорога, на лицах, румянили щёки, искрились в глазах.
—…Этот шелудивый выродок старой каракатицы смотрел на меня так, словно не ожидал удара…— Миримэ вертела трофей в руках.— Удивительно, как самоуверенны эти крысы. Думают, что если прикрыли хвостом корму, то можно забыть о киле…
Её движения стали ленивыми, на губах гуляла меланхоличная улыбка. Она казалась немного печальной.
— Вечно бегут, без оглядки, боятся, что их догонит собственное дерьмо, в котором они захлебнуться…
— Это страшно,— согласился Феранор, не зная, зачем нащупывая за поясом подарок Коэнны.
— Но ещё сильнее они боятся смотреть вперёд,— Миримэ посмотрела на звёзды, вдруг сморщила нос и сплюнула прямо в костёр.— Кальмарьи кишки это всё. Не обращайте внимания.
В бутылке плескалось на донышке.
— Завтра мы будем в Саэтаре,— напомнила Эрианэ, и впрямь не обращая на спутницу внимания.— Если выедем утром, в полдень будем на месте.
— Да.
— Ты уедешь сразу?
— Да.
— Не очень ты разговорчив, хотя с Миримэ трещал без умолку,— матрона выразительно покосилась на девушку.— Уж не помешала ли я вам ненароком?
— Простите, хейри.
— Прощаю. Мне скучно и я всего лишь хотела развлечь себя разговором. Но раз покров тайны так дорог тебе, то так и быть, не буду навязываться и выспрашивать!
Она встала. И он незамедлительно тоже.
— Сегодняшний день был насыщен, пора отдохнуть. И ты не засиживайся Бальфур,— она протянула руку и он запечатлел на ней мимолётный целомудренный поцелуй.— В моём возке есть место, негоже заставлять своего раненного спасителя спать на голой земле.
***
Миримэ прыснула мелким сдавленным смехом.
— Расслабь пупок, Рокаэм'Тан. Ты нравишься моей тётушке, а то, что временами та сущий кракен, так то издержки воспитания. Она — славная!
Феранор поднялся, сделал обход. Увидел вбитые по периметру лагеря колышки с протянутой меж ними бечевкой. Без сомнения они обозначали границу действия заклинания. Подобными заклятьями защиты пользовался боевой чародей в их рокментаре. Только стоянку он обозначал не колышками, а просто брошенной в траву верёвкой. Воспоминание о границе всколыхнуло другое, совсем недавнее.
«Я бегу, не оглядываясь назад,— угрюмо подумал бывший капитан, возвращаясь к костру.— Потому что боюсь. Боюсь собственных ошибок, которых наворотил целую гору… Я — крыса, которая прячется, поджав хвост, от кинутого сапога».
Миримэ зябко кутала плечи в плащ и веткой ворошила костёр. Некоторое время они сидели молча.
— Я редко бывала на суше,— вдруг призналась она.— С детства привыкла чувствовать палубу под ногами.
Феранор хмыкнул. Это многое объясняло в её поведении.
— Мне холодно. Сядь поближе, Рокаэм'Тан, я не кусаюсь.
И, не дожидаясь, сама придвинулась к нему вплотную. Минуту-другую они так неподвижно сидели. Кажется, девушка начала дремать, прижалась боком, привалилась, склонив голову ему на плечо. Он чувствовал шеей приятное тепло её дыхания. Постепенно Феранор понял, что не может думать ни о чём, кроме девушки рядом. Сердце стало биться быстрей. Хотелось дотронуться до неё, но он медлил, прислушивался к треску костра, шуму леса. Наконец он протянул руку и осторожно, словно боялся обжечься, скользнул по плечу. Миримэ немедленно встрепенулась, приподнялась. Он увидел лукавую улыбку и две чудные ямочки, появившиеся на щеках. Она взяла его за руку и решительно передвинула туда, где по её мнению следовало обнимать. Феранор с силой втянул воздух — место это оказалось на ладонь ниже талии. Она потянулась к нему, поцеловала, сначала в уголок губ, затем принялась медленно исследовать его губы своими. Она вела себя всё настойчивей, а он обнаружил, что давно сжимает её в уверенных крепких объятиях, что её руки проникли ему под колло, скользят по груди, животу. Кровь застучала в висках. Их закружило в вихре…
К убаюкивающему треску сучьев, шороху травы добавились тихие нетерпеливые вздохи, шелест снимаемой одежды. Они ласкали друг друга неторопливо и в то же время очень спешили. Спешили избавиться от всего лишнего, всего, что стесняло и мешало. Миримэ оседлала его, изогнулась, мазнула кончиками волос по коленям. И мир сжался до пары глаз цвета морской воды…
***
Утром Эрианэ холодно поздоровалась с Феранором, задала пару дежурных вопросов относительно раны, но так, что сразу было понятно, его самочувствие ей в принципе безразлично. Потом вела недолгий разговор с Миримэ. Седлая коня, он незаметно наблюдал за женщинами. Эриаэнэ говорила быстро и тихо, Миримэ слушала, насмешливо сморщив нос и скривив губы. В какой-то момент бросила:
— Мне ты не госпожа!
И что-то добавила тише. Феранор напряг слух, но уловил только обрывок фразы о чём-то, что надо брать в руки.
Они катили по тракту. Эрианэ молчала, сама управляла упряжкой. Миримэ о чём-то рассказывала, шутила. Едущий с другой стороны возка Феранор ловил на себе её лукавые взгляды, иногда улыбался, но больше помалкивал, думая о своём.