Страница 92 из 118
- Думаю, нам надо прогуляться, леди, - толкая ее вперед, прошипел толстяк и крикнул громче. – Сто четырнадцатый! Откройте камеру!
Вертлявый человечек ростом ниже толстяка распахнул дверь, смерил Мари стеклянным взглядом и застыл. Зато его начальник не собирался ждать, пока она как следует рассмотрит новое лицо – бесцеремонно толкнул в спину, направляя к выходу. Они так и шли по мрачному коридору со свисавшей с потолка грязной паутиной: впереди - странный полицейский, словно катившийся на колесиках, сзади - мерзкий толстяк, норовивший пнуть побольнее. А Мари нарочно спотыкалась на каждом шагу – хотелось насолить злобному брюзге, но он быстро нашел способ излечить ее от куриной слепоты – тыкал в занемевшие руки тлевшей сигарой. Отгоняя боль, она кусала губы, глотала слюну с привкусом крови.
Около первого оконца размером с кастрюлю, толстяк дернул за веревки.
- Пришли, - коротко бросил он, останавливая меланхолично продолжавшего двигаться подчиненного. – Загляни, - с наигранной ласковостью в голосе обратился к Мари.
Шаг – и перед глазами предстала просторная комната с обмазанными глиной стенами, за широким деревянным столом сидели человек десять полицейских. Они играли в кости, сосредоточенно следя за каждым кувырком кубиков с точками. Восковые лица, казалось, лопнут от напряжения: ни шуток, ни смеха, ни разочарованного улюлюканья - только механические щелчки, отскакивавшие эхом от стен.
- Не страшно? – елейным голосом спросил толстяк, подобравшись к самому уху Мари.
- Играют в кости, и что?
- А знаешь, на что играют?
Она пожала плечами – обычно в азартных играх ставили деньги. Откуда ей знать, что в цене у стражей закона? Губы толстяка растянулись в довольной улыбке.
- Пойдем дальше, посмотришь на своего сообщника.
Рассудок отказывался верить – неужели Бобби жив?! Сглатывая рвущееся из горла сердце, Мари поспешила по коридору, не дожидаясь понуканий. Они прошли мимо еще пяти кастрюлеобразных окон, прежде чем толстяк велел остановиться. Мари жадно приникла к мутному стеклу и тут же отпрянула, чувствуя, как желудок сжался в комок, а ноги наливаются свинцом – по ту сторону стены какие-то горбатые фигуры в белых халатах препарировали Бобби. Словно падальщики, они копошились в его кишках, ковырялись во вскрытом черепе, откладывали в сторону куски раскроенной плоти. Мари сползла по стене, глотая слезы беспомощности.
- Так вот, дорогуша, мои ходячие мертвецы играют на кусочки твоего дружка. Да-да, - радостно шептал толстяк, наклоняясь за ней следом, - его растащат по клочкам: кому глаз, кому кость, кому печень, кому селезенка.
Договорив, он схватил Мари за шиворот и подтянул обратно к окну, припечатал лицом к стеклу.
- Смотри, дрянь! Смотри, что тебя ждет, если и дальше будешь играть в невинность! Тебя порвут, как бродячие кошки кусок говядины! Видишь! Но сначала… - мучитель захлебнулся слюной, словно поймал вдохновение и теперь не успевал высказать всё, что приходило в голову. – Или же отдам тебя диким. Они еще не поняли, что воскресли, но кое-что помнят, как животные. Они отымеют и сожрут тебя, тварь! Что, все еще веришь, что эту боль можно стерпеть?
Дальше Мари не разбирала слов – ее мутило, перед глазами повыскакивали темные пятна, тело перестало слушаться. Кажется, ее вырвало, а потом сознание провалилось во тьму.
Сквозь забытье доносились голоса. Один заставлял содрогаться, другой был незнаком – со старческой визгинкой.
- Сэр, я не могу на это пойти, - смущенно бормотал злобный толстяк.
- Скажите, что запытали девчонку досмерти. Мне это ничего не стоит, а вы получите приличную сумму на банковский счет…
На миг звуки смолкли, а потом снова раздался голос мучителя – торопливый едва уловимый шепот.
- Наличными и прямо сейчас! И если что-то узнаете от нее…
- Тут же сообщу вам, - нетерпеливо перебил незнакомый голос и всё стихло.