Страница 76 из 76
-Милостивый Боже, заступись за раба Андрея, защити его от пули скорой, от сабли острой, от штыка колючего, от всякой лихости и несчастья, - шептала Варя, стоя перед иконой в красном уголке, у которой стоял и её глиняный петушок...
Она была уже дома. Только вернувшись вместе с такой же молчаливой и измотанной сестрой, Варя первым делом помчалась сюда... Ещё по пути домой Мария отдала ей записку с молитвой и своего такого же глиняного петушка...
-Мне оно не надобно, - молвила тогда Мария со слезами на глазах.
Поделившись друг с дружкой о том, кто и как встретил знахаря Савастея, они больше не говорили ни о чём, находясь всё время в компании Калинина Сергея, сопровождающего их в нанятом экипаже домой.
Счастье родителей, встретивших вернувшихся дочерей никак не передалось им. Ничего не желая слышать, не желая ни объятий, ни поцелуев, они разбежались...
...Оставляя красный угол, Варя вытирала непослушно скатывающиеся по щекам слёзы и не заметила, как у дверей попала, словно в очередную ловушку, в объятия Сергея...
-Оставьте же меня, - еле находя силы говорить, вяло молвила она.
-Поговорил я уже с папенькой Вашим... Откровенно поговорил. Покаялся за нас обоих. Прощены мы, да венчание наше не заставит себя ждать, - шептал он в наполняющей его страсти, но не позволила Варя ему её касаться жаждущими того губами.
Оттолкнув и встав в стороне, она гордо выдала:
-Я всегда буду такой, коли сие счастье мне суждено. Может лучше меня убить? Вы думаете, женившись на княжне, станете таким же, как мы?! Да ни в жизнь! Никакая полировка не скроет, какой породы дерево — честным человеком надо родиться!
-Надо же, а я полагал, спесивость в Вас приутихла, но ничего, я терпелив, - улыбнулся ласково он и откланялся.
Куда ушёл, как надолго, позволив ей наслаждаться свободными ещё минутами, Варя не знала, но надежда была жива...
С примчавшейся в её объятия не менее страдающей сестрой, Варя уединилась в своей спальне, где они друг дружке откровенно поведали о случившихся бедах. Они обнимались, плакали, но камень давил, что в душу, что в горло, заставляя задыхаться от горя, унося мечтаемое прочь да, как казалось, навсегда...
-Закатилась жизнь наша, - вырвалось из груди Марии, перебросившейся делиться слезами к подушке.
-Нет, нельзя так... Не закат это нашей жизни, нет, - сквозь свои слёзы вымолвила Варя и отошла к окну, за которым уже давно прошёл день, ещё один горький, тяжёлый день. - Послушай, Машенька, - позвала она так и рыдающую на постели сестру. - Может мы не правы, позволив украсть нашим страхам любовь,... то счастье, о котором так мечтали, гуляя в наших летних лугах...
Сомневаясь во всём, что судьба преподнесла, во всём, что устроили сами, успокоиться казалось невозможным. Тревога не отступала... Боль души не унималась... Разум заставлял ждать, а сердце неумолимо билось, зовя бежать, найти того, с кем пришлось разлучиться.
В одном только поклялись сёстры: дождаться возвращения любимых, всё ещё любимых и самых дорогих, которые уже не один день находились в пути. Тех любимых, которые теперь пробивались через шторма и туманы, так же ждали, когда время, такое тянущееся и не слушающее души, всё же покажет милые черты родной гавани...
Я видел девушку всю в белом
В той гавани, к которой так спешил.
Она ждала меня с душевным светом,
Что и за сотнями морей я видел да хранил.
Врагу случайно беды предсказала,
Как дочь последнего троянского царя,
Судьбою той Кассандры обрекаясь,
Любви моей желанна лишь она.
Пройдёт беда, как верит наше сердце,
Пройдёт, да ослабеет и всё зло.
Жизнь с ним не делится энергией.
Дары свои раздаст вновь всем добро.
Продолжение - "Гавань Кассандры - Заря"
Конец