Три цвета надежды

Почувствовав податливость перепуганного тела, Джин осторожно взял Юну за плечи и усадил на кровать, сев перед ней на корточки. Она неохотно оторвалась от него, выглядя очень потерянной и заторможенной после того, как он погладил её по волосам и вытер слезы со щёк. Хосок подошёл к ним ближе и внимательно воззрился на невесту. Наконец-то, она озвучила то, что он и подозревал: причина её настойчивости всё-таки имелась.

- Что ж, я слушаю. - Джин осуждающе (но, разумеется, понарошку) посмотрел на него, требуя пощадить чувства девушки и подождать немного. Квон Дами, приходя в себя, вежливо убрала почему-то задержавшуюся на её голой коленке ладонь спасителя.

- Я никогда бы не рассказала, если бы ты не узнал, кто мой брат. - Она как-то вражески покосилась на Хосока, не понятно уже, за что больше его виня, за попытку насилия или за разгаданный секрет? – Я не знаю, как ты это сделал, но, поверь, никто в мире больше, кроме наших родителей и ещё человек трех-четырех, не знает об этом.

- Я польщён, но перейдём к делу. - Джей-Хоуп подтащил за собой стул и сел рядом. – Зачем я тебе?

- Джиён… мы с братом редко видимся, но постоянно поддерживаем связь. - Девушка сосредоточилась на том, чтобы выстроить грамотный монолог. – С тех пор, как он приобщился к криминальному миру и сделал нашу семью богатой, меня постоянно приучали к тому, что я всем обязана ему, и должна помогать ему по мере сил. Когда я немного повзрослела, то Джиён познакомил меня со всеми противозаконными и преступными делами нашей страны. Я стала в курсе всего. Я была его глазами и ушами, осведомительницей. И являюсь ей до сих пор, - видя немой вопрос на лицах молодых людей, забежала вперед и призналась Юна. – Нет, я не совершала никаких мошенничеств и убийств, я всего лишь заводила дружбу и знакомства с людьми, вытягивала информацию, узнавала всё, что могло быть полезным, чтобы Джиён знал обо всём, что происходит в легальном и нелегальном бизнесе Южной Кореи. Я тайно сотрудничала с его людьми, из которых всего один знал, кто я на самом деле. Но в основном я была светской девушкой, вхожей в высшие круги благодаря тому, что мои родители оттуда же… Таким был мой образ, закрывающий то, что я делала на самом деле: следила и докладывала. У меня даже нормальных подруг не было. Я дружила лишь с теми, к кому нужно было пробраться в доверие, выяснить всё об их отцах, братьях, мужьях. Большинство до сих пор со мной общаются, не подозревая, для каких целей я с ними завела знакомство. - Юна перевела дыхание. – Но больше двух лет назад масштабная преступность в нашей стране почти иссякла. Сначала казалось, что просто прекратились разборки между бандами, вечно делящими районы. Но когда в течение года всё по-прежнему было тихо, мы поняли, что появились какие-то невидимые силы, охраняющие законы и порядок. Джиён был знаком с одним из вас, Ёнгуком, но тот уехал в Нью-Йорк, а покой продолжал не нарушаться. Джиён уважает чужую власть и, догадавшись, что править всё равно остались «золотые», больше не стал вмешиваться. Но и нужда во мне, казалось бы, закончилась. И вот… буквально полгода назад, брат сказал мне, что в Сеуле мне больше нечего делать, что ему не нужны тут больше шпионы. Наверное, потому что шпионить не за чем. У него вечные конфликты с китайскими мафиозными кланами, из которых усиливаются и возвышаются попеременно то одни, то другие. Он сказал мне, что я нужна ему там. Чтобы теперь держать под контролем одну из союзных группировок. - Девушка поглядела поочередно на Джина и на Хосока, не надеясь, что её поймут. – Только теперь контроль должен был осуществляться другим образом. Брат сказал, что я должна выйти замуж за главу того клана. Ему около пятидесяти лет. Он некрасив и злобен, но даже не это пугает меня и останавливает. - Юна покачала головой. – Я не хочу всю жизнь быть серым кардиналом. Я никогда не стремилась к занятию разведкой, к тому, чтобы предавать людей и обманывать их. Да, я способна это делать, иногда даже с легкостью. Но я не хочу этого, мне не нравится. - Квон Дами развела руками. – Я призналась в этом Джиёну, и он поставил мне условие, найти себе такой брак, которой принесёт не меньшую пользу, тогда мне не придётся выходить замуж за его кандидата. - Девушка встретилась глазами с Хосоком. Теперь там было больше сопереживания. – Я не могу просто ослушаться его, пойми. Он сделал всё для нас. Он сделал всё для меня и родителей, поэтому, когда велит он – а мать и отец поддерживают его беспрекословно, - я не могу отказаться, сбежать, бросить все дела. Я должна исполнить его волю. Я воспользовалась всеми связями и осведомителями, чтобы узнать, кто же ликвидировал преступность почти во всей стране, из-за чего даже людям моего брата пришлось уехать отсюда тогда. И я нашла тебя, - сказала она Джей-Хоупу. – У меня было два варианта, либо выдать ему эту информацию, показывая, что ещё могу пригождаться здесь – но это было бы недолговечно, либо выйти за тебя замуж, чтобы поставить шах и мат Джиёну. Я замужем за главой местных «золотых», и это несомненная польза в таких делах.

- Ты собиралась следить за мной? – негодуя, покачал головой Хосок. – Ты даже не попыталась сказать о себе всего.

- Да, я не пыталась сказать этого, - твердо подтвердила Юна. – Скажи сам, ты бы доверился мне, признайся я, что лазутчица Дракона, но раскаявшаяся? Никогда.

- Я и сейчас, после того, как половину разузнал сам, не знаю, чему верить.

- Я и хотела, чтобы ты разоблачил меня, - заявила Юна. – По тем сведениям, которые я на вас нашла, я поняла, что вы сумеете это сделать. Вы меня переиграете, разоблачите, но это должно было случиться, когда я уже была бы твоей женой. Обратного хода не было бы. Джиён бы принял, как данность, что я нашла место, в котором могла бы приносить пользу, но оказалась безоружной, потому что меня раскрыли.

- Как всё запутанно, - промолвил Джин.

- Это нормально в тех сферах, где мы вращаемся, - хмыкнул Хосок. – И что же ты предлагаешь теперь?

- То же, что и раньше: женись на мне, - произнесла Юна. – Ты теперь всё обо мне знаешь, никак не сможешь пострадать от моего присутствия, я ничего не смогу предпринимать против тебя, ведь ты меня будешь видеть насквозь. А я получу свободу от власти Джиёна. Сбудется моя мечта: я останусь в Сеуле и буду предоставлена сама себе.

- А я что получу? – повел бровью Джей-Хоуп.

- Наследство отца? – напомнила девушка. Парень недовольно присмирел. – И разве тебе самому не выгодно породниться с Драконом? Подумай сам, это неплохие связи. После свадьбы мы можем разъехаться и больше не встречаться. Я не собираюсь надоедать тебе или требовать чего-либо.

- А если я откажусь? – Хосок вопросительно посмотрел на Джина, как бы спрашивая мнение того, но тот был в не меньшей растерянности. Что тут было выбрать?

- Как я поняла, отец в любом случае лишит тебя денег без брака. Так не всё ли равно с кем его заключить? К тому же, ты создал себе проблем моим похищением. Я лукавила, когда говорила, что брату, возможно, нет до меня дела. Естественно, он узнал о моей пропаже в течение часа-двух после того, как она произошла. Скорее всего, его люди уже где-то рядом и разыскивают меня. Если они узнают, кто это делал, то тебе придётся как-то урегулировать конфликт, а как это будет сделать лучше всего, если не согласием жениться на мне? – Джей-Хоуп замолчал, поджав губы. Ему плевать было на себя. Главной его задачей стало защитить своих ребят от ненужных травм и схваток. Если драконы уже на подходе, то надо прекращать торг и идти на мировую.

- Но почему ты предпочла пытаться договариваться со мной, пусть даже уже в браке, а не с китайским мафиозой? Неужели дело только в том, что я моложе и симпатичнее? Зная твоё равнодушие к чему-либо физического характера, сомневаюсь, что тебя сильно бы покоробило лечь с кем угодно, кого сунет брат.

- Да, дело не только во внешности. - Юна поплотнее свела рубашку на груди, быстро покосившись на голого до пояса Джина, всё ещё сидевшего у её ног и внимательно слушавшего. – Я скопила множество фактов и историй о золотых. Меня заинтриговала ваша банда, якобы эталон мужества, чести, доблести и справедливости. Я почти уверовала в светлое волшебство и добро, когда осознала реальность вашего существования, ведь вы легенда, - девушка устало покривила уголок рта. – Но, видимо, я немного ошиблась, судя по твоему сегодняшнему поведению. Ума и сноровки вам, в самом деле, не занимать. Но вот с джентльменством и добротой явные провалы. Сказка осталась сказкой.

- И, тем не менее, ты настаиваешь на свадьбе? – ещё раз уточнил Хосок, прежде чем подняться.

- Настаиваю. - Парню показалось, что у неё появились ещё какие-то причины, но организовывать новую пытку для добычи правды сил уже не было. Он встал.

- Ладно, теперь я беру время подумать для себя. Завтра я окончательно решу, да или нет. - Джей-Хоуп не знал, зачем ему это нужно, ведь стало почти очевидно, что свадьба с Квон Дами единственный и необходимый выход. Но ему нужны были ещё сутки для того, чтобы смириться, чтобы ощутить себя неприкаянным, холостым. Он взял Джина под локоть и вывел за собой в коридор, подальше. – Что ты думаешь об этом всём?

- Не верю во всё до конца, а ты?

- Аналогично. Даже если женюсь, это будет подобно жизни у подножия вулкана. Всё время ждать подвоха. Детей я с ней делать точно не буду, не дождётся папа внуков, - выдохнул Хосок. – И ей не позволю выдавать за моих то, что она решит нагулять. Короче, пиздец полный, Джин. Хотя, какое нагулять с её фригидностью!

- Знаешь, мне и самому теперь хочется, чтобы она полюбила кого-то из нас. Это бы её обезвредило.

- Хорошо бы, - печально опустив голову, Хосок попрощался с другом и, пожав ему руку, отбыл развеиваться напоследок. Если получится теперь. Скорее, ему нужно будет просто посидеть и тщательно всё обдумать.

Джин подождал минуту, потоптавшись в прихожей, и вернулся в спальню, где Юна сидела всё там же, перебирая пальцами пальцы, и разглядывая их в плотной задумчивости.

- Ты знаешь, что такое врачебная тайна? – спросил он, облокотившись на проём. Девушка подняла взгляд.

- Да, это клятва, приносимая докторами. Что они не раскроют секретов пациентов. - Ей явно было не до шуток.

- Я, конечно, не твой врач. Но я вхожу в ассоциацию медиков нашей страны, и у меня среди них много друзей. - Стоматолог вновь сел перед Юной на корточки. – Сегодня всё утро я интересовался там и тут, через интернет, показывая в сообщениях твоё фото, не видел ли тебя кто из них, под другим именем, под фальшивыми документами. - Сестра Джи-Драгона сглотнула слюну, заволновавшись. – Оказалось, что ты дважды прибегала к гименопластике*. Второй раз – около месяца назад. Не хочешь поделиться подробностями? – Покрасневшие щеки на бледном лице придали вид горячки. Джин покивал, как бы демонстрируя, что понимает, что не дождётся быстрого и точного ответа. – Сколько мужчин у тебя было? Честность взамен сохранения медицинской тайны. - Однако мужчина уже решил, что даже не разболтав Джей-Хоупу об опытности Юны, всё равно сделает всё возможное, чтобы тот не доверял ей.

- Четверо, - тихо сказала она. – С первым я встречалась на самом деле… а потом были связи ради информации. Я делала вид, что влюблена, встречалась, была любовницей, обманывала и добывала то, что нужно. Первый раз я восстановила невинность для типа, который был очень подозрительным, и ему нужно было пустить пыль в глаза. Месяц назад я это сделала для того, чтобы попытаться начать новую жизнь.

- Господи, неужели Джиён заставлял спать абы с кем даже родную сестру?

- Он не заставлял. Мне было нетрудно, - безразлично пошевелилась Юна. – С первым молодым человеком… мне не было приятно. Я поняла, что секс – это глупое механическое действие, не приносящее удовольствие. Поэтому когда Джиён говорил, кого нужно расколоть, я выбирала методы сама. Мне было всё равно. Все мужчины в постели одинаковы, даже если пытаются что-то делать. Главное потерпеть, изобразить что-то, и всё.

- Жаль, - спокойно взял её за руку Джин.

- Жаль – что?

- Что тебе попадались такие персоны. - Резко поднявшись, он остановил лицо на уровне её лица и, подавшись вперед, одновременно коснулся её губ своими и рукой взял девушку за подбородок. Пальцы погладили его и, пройдясь под ухом, зашли за шею и надавили сзади, прижимая губы к своим губам. Изумленная Юна распахнула глаза, но не успела воспротивиться. Она всё ещё была подавлена и немного вымучена нуждой вести нескончаемую игру и переговоры, где необходимо побеждать. Поэтому её уста легко разомкнулись, и Джин завладел ими, вбирая в себя губы девушки всё сильнее и жарче. Отдавшийся его напору рот был поначалу безволен, и позволял делать с ним всё, что угодно, никак не отвечая, но едва язык Джина скользнул внутрь, как Юна, видимо, вспомнила о профессии дантиста и попыталась отстраниться. Не позволяя ей уходить от ласк, Джин опустил руки и обнял её крепче, прижав к себе. Удивленная, пленница замерла, сжавшись в обескураженный комок. Нежно проведя пальцами по шее и скользнув под воротничок своей же рубашки на стройном теле в его руках, мужчина погладил прохладную кожу, не прекращая целовать Юну, и поцелуй этот был всё смелее и глубже. Подключив свой язык, она хотела сопротивляться, но вместо этого вышла только ещё более страстная пляска плоти, охотящейся на другую. Джин завалил её на спину, не давая никакой возможности заговорить до тех пор, пока не услышал, как участился у неё пульс, и сбилось дыхание. Оторвавшись от губ, он отвел край рубашки и приник к изгибу между шеей и плечом. Язык вывел тонкую линию и череда мелких, но ощутимых поцелуев прошлась до самой вершины груди, скрытой бюстгальтером. Пальцы шажками догнали губы, перегнали их и, дойдя до живота, опустились на него всей исследующей пятернёй, поглаживая и двинувшись ещё ниже. Юна в последний момент приподнялась и схватила его за запястье.

- Ээ.. эй! Как там тебя? Джин? – опомнилась она. – Прекрати! Да, как оказалось, я не так невинна, но это не значит, что я сплю со всеми подряд!

- Я не прошу спать со всеми подряд, - чуть приподнялся мужчина и улыбнулся ей. – Я прошу сменить тех, с кем надо спать ради дела на тех, с кем надо спать ради удовольствия. - И, не дав продолжиться возмущениям, опять заткнул ей рот своим, упорным и знающим. Обрушившись на неё, поцелуй изображал на её губах настоящее искусство, искусство любви и наслаждения. Юне приходилось целоваться, но с такой самоотдачей – никогда. Она не могла толком разобрать, в чем состояло отличие от предыдущих мужчин, но то, что спустя пять минут непрекращающихся сладких пыток её уст у неё пошла кругом голова – она почувствовала, причем настолько проникнувшись этим ощущением, что не сразу заметила, как оказались ладони Джина на её обнаженной талии. Подмяв её под себя, он уперся ширинкой брюк ниже её живота, и упругая грубость, давящая из-под неё, остро ощутилась чувствительной кожей сквозь тонкие трусики. Пытаясь совладать с ситуацией, Юна отпихнула Джина с себя и выскочила, хотя на этот раз её никто не неволил и не принуждал силой. Никакого хамства, никаких ударов и ограничений свободы. Она просто умудрилась растаять от полёта его языка, движения губ и умелых рук, введших её в оцепенение.

- Хватит! – выставила она вперед руки. – Между нами ничего не будет, тебе ясно?

- А после свадьбы? – сверкнул он глазами. – Ну, не нашей с тобой. А твоей с Хоупом. Он всё равно к тебе не прикоснется. И, поверь, я буду этому способствовать, если ты не надумаешь сказать ему о себе всё честно.

- Ничего не будет! Я же сказала, что меня не прельщают все эти постельные забавы…

- И ты скажешь, что тебе стало ясно по поцелую, что со мной будет вот здесь плохо? - Похлопал Джин по покрывалу, хищно глядя на Юну, раздетый по пояс, с заметно сгорбившимися в известном месте брюками. Если когда-либо перед девушкой и бывали соблазны, то сейчас был самый сильный из всех встречавшихся ранее. Она давно разуверилась в том, что существуют какие-то мифические оргазмы, доставляемые мужчинами женщинам, но этот запретный поцелуй стоматолога подал надежду. Если он специалист не только в ротовой полости…

- У меня нет желания проверять.

- Врёшь, - улыбнулся Джин. Юна отвернулась, скрестив руки на груди. – Не имея одежды до тех пор, пока Хоуп не привезет тебе что-нибудь взамен испорченной, ты теряешь столько времени, которое можно употребить с пользой! Голыми так приятно не выбираться из кровати…

- По-моему, я ясно дала понять, что хочу начать жизнь с чистого листа.

- Но ты должна понимать, что это невозможно. - Джин немного посерьёзнел и сел, подогнув одну ногу и опершись на неё. – Прошлое можно забыть и игнорировать, но ликвидировать его последствия – никак нельзя, потому что они являются настоящим, в котором мы и живем.

- Тебе никогда не хотелось изменить что-нибудь в прошлом?

- Я почти никогда не делал ничего, не подумав о будущем. - Мужчина встал, освободив кровать. – Это избавило от внезапных угрызений совести по прошествии времени. - Юна оценила его слова и отошла, показывая, что ему пора выйти.