Тропою возмездия

– Не немая, – отозвалась Даяна, хитро прищурившись.

– У куда путь держишь?

– В город, – не стала вдаваться в подробности Омицида.

– Хиса далече на юге, да и не пускают туды никого

– Почему?

– Не слыхала, что ли? – удивился он. – Маг местный помер, не передав своих рабов преемнику, а те бунт учинили. С самой столицы волшебники на помощь спешили, поговаривают. Столько народу полягло, жуть! Так ты, девонька, не в Хису?

Лисица качнула головой.

– Ну раз не в Хису, то куды? Мараи давно злыдни захватили, нет там больше людского поселения, – продолжил рассуждать незнакомец. – Так значит ты в Трону, девица, путь держишь?

– Да, – широко улыбнулась Даяна, надеясь, что её улыбка не выглядит фальшивой. – В Трону.

– А откедова идёшь-то?

– Из деревни, – неопределённо махнула за спину рукой девушка.

– Там селения есть? – не скрыл своего удивления путешественник. – Видать, далече, не ведаю я о близких деревнях. Можить составишь мне компанию? Я тоже в Трону еду, а в дороге скучно, даже побалакать не с кем.

– А отчего бы не составить, – вновь улыбнулась девушка, понимая лишь половину из сказанного.

– Полезай в телегу, подвезу. Как зовут то тебя, девка?

– Даяна, – ответила Лисица, перекидывая ногу через высокий деревянный борт.

– Необычная ты девка, Даяна, – усмехнулся путник в усы. – Обычные девки штанов не носят, а к поясу их булат не приколот. Да и разревелась бы, будь обычной девкой, и убежала от меня, а не баять вздумала. Кто же ты?

Омицида уже сидела в телеге позади мужика:

– А тебе не страшно было девку с мечом в телегу звать? Или так спутник нужен?

– Нужон, – повернулся он лицом к девушке. – Меня Илкисаном кличут, можешь сократить до Илки. Да и как не покликать одинокую путницу, жалко мне тебя стало. Хоть и с булатом, да загрызут звери дикие или лиходеи похитят. У меня так дочь забрали, средь бела дня мешок на голову накинули и увели. А я тогда в Мараях был, давно это було, там ещё селение мертвяки не пережрали, и помочь дитю ничем не смог. А когда домой воротился, жёнушка обо всём и поведала. Не мог я проехать мимо тебя, девонька, даже если зарубаешь меня во сне, значит, это кара небесная мне, за дитятко утерянное, будет.

Лисица не знала, что ответить на этот рассказ, потому лишь отцепила от пояса меч и положила его к другому борту телеги. Мужик хмыкнул в усы, но ничего не это действие не сказал.

– И что же ты делаешь, Илка, – заговорила Даяна, заглядывая в бесцветные глаза попутчика, – один да с телегой полной добра?

– Торговец я, – усмехнулся мужик, стегнув кнутом коня по крупу. – Жить ведь надыть.

Омицида пожала плечами, запрокидывая голову назад и рассматривая ярко-голубое небо, по которому плыли огромные серые облака, в воздухе пахло дождём. Конь неспешно передвигал ногами, размеренно стучали колеса по протоптанному тракту, и девушка сама не заметила того как прикорнула.

И снился ей Лес Пяти Озер таким, каким был он много веков назад. Словно глазами огромной Лисицы его видела. Снились ей люди, которые приходили и о чем-то рассказывали, но были они такими маленькими и жалкими, что чувствовала Даяна, как сердце её сжимается при виде этих существ. Виделись ей бескрайние озера и широкие полноводные реки. Иногда падал взгляд на высокие хребты гор, возвышающихся вдалеке и сердце отчего-то предательски екало.

А потом Илка разбудил её, ведь солнце стояло в зените, жутко палило и обжигало.

– Жрать хочешь? – спросил торговец, стоя у одного из бортов телеги.

Стреноженный конь щипал неподалёку травку и отгонял длинным хвостом от своего крупа насекомых-кровопийц.

– Хочу, – потерев глаза, ответила Омицида, ожидая того, что сейчас её на охоту отправят.

Но путешественник лишь, крякнув, залез в телегу и откинул одно из полотен, прикрывающее от палящих лучей светила товар.

– Где же это лукошко, – бормотал он себе под нос. – О вот оно!

Между Даяной и Илкой на освободившееся пространство стала сплетённая из тонких зелёных прутьев корзина.

– Вот держи, – толкнул в руки девушке торговец кусок ржаного хлеба. – Кринка пусть пока в теньке постоит.

Лисица вздохнула, понимая, что смысл сказанного доходит до неё лишь наполовину, и вгрызлась в ещё мягкий ломоть хлеба. Он пах так сладко, что желудок свернулся в тугой комок, прося хозяйку побыстрее его набить. Но Даяна не торопилась, понимала, что за последние несколько дней не ела ничего, кроме орехов и ягод, а на такой пище долго не проживёшь.

– И чего ты, девка, ищешь? – стряхивая крошки с усов, поинтересовался Илка. – Можить возлюбленного увели в рабство, а ты его вызволять идёшь. Ты девка горазда, я погляжу, мечом управлять могешь. Так что стряслось?