Страница 75 из 86
Фантазия
есть природная сила человека.
Ф. М. Достоевский
Словно огромный черный жук, проснувшийся после зимней спячки и вылезший из-под коры, из сизых клубов пара появился старинный паровоз, покрытый блестящей черной краской. Он устало замер у перрона и охнул. Девять одинаковых, словно близнецы, вагонов послушно остановились за паровозом. В состав еще входил грузовой вагон, в котором находился уголь для топки и сотня сучковатых поленьев. Маленький, круглой формы гном-машинист потянул за ручку гудка, и паровоз выдал звонкое «Чу-у!». На вокзале объявили о прибытии состава, что следовал из Молрока. Небольшая группка встречающих подсыпала к вагонам. Проводники открыли их двери и спустились на перрон, подавая руку сходившим дамам, за которыми следовали их супруги.
- Оделл, невероятно, что в Ином есть паровозы!
- Почему же невероятно?
- Первые паровозы, если считать по земному времени, появились в девятнадцатом веке, - воскликнул Андре. Моника улыбнулась. – Всегда мечтал прокатиться на таком транспорте! – Андре просто рассмеялся: звонко и заливисто, как смеется любой мальчишка.
- Тогда вперед! – похлопал его по плечу Оделл.
Погода была чудесной. Ярко светило солнце, а небо было безоблачным и синим, как глаза Эрилин.
Оделл купил в привокзальной кассе билеты и вместе с Андре, Моникой и Элви прошел в свое купе. За окном вагона был Ворд, - город, из которого Андре с Оделлом, Элви и Моникой хотел отправиться паровозом в Бербенн, город людей, что граничит с Рэйбассом на западе.
Пробравшись через ущелье, разделяющее Элмендорф, край вампиров и оборотней, и Латорендорф, где жили люди, путешественники решили прибыть в Рэйбасс паровозом. Это сократило бы время, потраченное на поездку и принесло немало впечатлений.
Через несколько минут паровоз тронулся в путь. Вагоны послушно последовали за испускающим в небо огромные клубы дыма паровозом. Покинув Ворд, состав мчался по берегу юго-восточного мыса. Справа за стеклом синел Лимийский океан. Он казался спокойным, не предвещающим ничего плохого. Слева от железнодорожного полотна раскинулся прекрасный Край озер. Большие и маленькие озера сияли в лучах утреннего солнца. По их берегам росли невысокие кустарники, затем поднимались зеленые сосны, что стремились обогнать друг друга в росте. Андре, не отрываясь, смотрел на появившуюся за окном красоту, когда с Оделлом вышел в коридор вагона.
Паровоз приблизился к глубокой ложбине, на дне которой лежало большое синее озеро. На противоположном его берегу раскинулся небольшой молодой лес из дубов и ясеней. Рельсы и шпалы пролегли по краю ложбины, и дальше бежали мимо широкого полуострова, что врезался в огромнейшее озеро. На этом куске суши разросся небольшой городок без названия. На соседнем холме стояла одинокая церквушка. Ее позолоченные купола отливали на солнце настоящим драгоценным металлом.
Паровоз благополучно миновал полуостров, и вокруг вмиг возросли высочайшие деревья с изумрудно-синей корой на стволах. Корни этих исполинов местами повыходили из земли, будто им было тесно. Толстые корневища оплели дикие лианы и лишайники.
Состав понемногу поднимался по холмистой местности, пока, наконец, не побежал по плоскогорью, окруженному громадными горами, что смыкались в величественную горную цепь. Словно маленькая гусеница, паровоз несся по сверкающим рельсам вперед и вперед. На пути у него раскинулось последнее озеро Края озер. Звалось оно Глубоким озером. Слева выросли скалы, из которых могучим потоком низвергался пенный водопад. Выгибая зеленую спину над скалистым трамплином, водопад прыгал в Глубокое озеро, подернутое дымкой, сквозь которую просвечивали кроны деревьев. Скала слева превратилась в холм, поросший маленькими бледно-зелеными кустами какой-то травы и кое-где попадавшимися одинокими кустами с синими ягодами. Паровоз повернул за поворот, - и Глубокое озеро постепенно скрылось из виду.
Впереди показался пригород Реджегарра. Аккуратные белые домики ровным рядом выстроились справа и слева от железнодорожной колеи. Позади домов зеленели сады и разноцветные лоскутки полей с овсом, пшеницей и подсолнухом.
Паровоз мчался по территории, что полностью принадлежала Амарийской реке. Ее рукава справа и слева от железнодорожной колеи поросли кустами и поодинокими деревьями. Небо стало темно-синим, словно по нему разлили чернила. Солнце тускло светило на землю, не желая больше радовать глаза ярким теплым светом.
Оделл, обняв Андре и Монику, тихо глядел в окно. Дети молчали. Паровоз двигался по зеленому берегу реки. Она была так широка, что посередине ее разрезали узкие косы зеленой травы, песка и густых зарослей. Над составом нависали высокие кроны дубов, лип и ясеней. Внизу, у края реки, кое-где росли редкие сосенки. Паровоз несся вдоль реки, потом повернул направо и въехал на длинный мост, переброшенный через рукав реки, которая под мостом превращалась в водопад. Местность резко изменилась. Холмы сменились скалами, поросшими разнообразной зеленью, кустами и низкорослыми деревьями. Вертикальные склоны скал по обе стороны от моста заросли дикими лианами и тускло-розовыми цветами, разбросанными кое-где, словно вкрапления, сделанные художником. Храбрый куст с тонкими ветками повис над падающей вниз водой, не боясь шума и грохота водопада.