Страница 72 из 127
Однажды дождливым утром Ксюша не пришла на занятия. Вначале испытал облегчение, ее навязчивое внимание уже переполнило чашу моего терпения. Я уже продумывал возможные меры психического давления на нее, по-возможности щадящие, но все же радикальные. А потом в сердце что-то схватило, какая-то щемящая боль. Принял ее за жалость к потерявшей рассудок девушке, ведь я сам, пусть и невольно, оказался причастен к такому ее состоянию. Что должен был предпринять, даже не представлял, но не потакать же капризам сумасбродной девицы!
На следующий день ее подруга, Мелисса, принесла страшную новость - Ксюша пыталась покончить с собой! Слава богу, вовремя вмешалась в судьбу бедной девушки мать, что-то ее разбудило ночью. Она пошла в комнату дочери, не застав там, принялась искать. В закрытой ванной увидела свет, стала звать дочь, та не отозвалась. Разбуженный криками жены отец Ксющи взломал дверь, поднял из покрасневшей воды тело потерявшей сознание девушки. Вызванная скорая помощь увезла несчастную в больницу, там спасли едва не угасшую жизнь. Сегодня утром Мелисса забегала к Ксюше. Та очнулась, ее жизнь уже вне опасности, но к ней еще не пускают, слишком слаба, потеряла много крови.
После рассказа подруги пострадавшей вся группа посмотрела на меня. В глазах почти всех видел осуждение, даже у верной Даши. Не стал ничего говорить или оправдываться, но мысли о Ксюше, ее отчаянном поступке не шли из головы. Вечером дома мои подруги заметили мое подавленное состояние, Таня обеспокоилась:
- Сережа, что случилось? На тебе лица нет!
Не стал скрывать, рассказал, как есть:
- Два дня назад одна девушка из нашей группы попыталась покончить с собой, ее едва спасли. Случилась беда из-за меня. Она влюбилась, а я отказал ей. Может, я не нашел правильных слов, но потворствовать ее прихоти не стал. А вышло вот как. Теперь не знаю, что я должен был сделать, что бы не доводить до такого. Да и сейчас, что же от меня требуется.
Несколько минут стояло молчание, ее прервала Наташа:
- Как я понимаю ее! Ведь без тебя и я бы не смогла жить!
А потом неожиданно добавила: - А давай, Сережа, возьмем ее к себе, если она согласится!
Такое заявление вновь вызвало замешательство, пока Алена не высказалась:
- Да, Сережа, здесь собирается клуб влюбленных в тебя дурочек! Одной больше или меньше, разницы не вижу.
Вот так мои подруги порешили за меня злободневный вопрос, уже второй день не дающий мне покоя. На следующий день ранним утром поехал в городскую больницу, уточнил в справочной отделение и палату Ксюши, поднялся туда. Меня допустили к девушке, в своем халате прошел по длинному коридору почти до самого конца, постучал в нужную палату. Вошел после разрешения, сразу заметил лежащую у окна Ксюшу, вторую койку занимала пожилая женщина. Девушка не спала, увидев меня, приподнялась, а потом упала на подушку без сил, только вымолвила тихо: - Сережа, ты пришел...
- Лежи, лежи, Ксюша, я сам подойду.
Поставил стул рядом, присел. Ксюша неотрывно смотрела на меня, в ее глазах видел боль и надежду. Положил на постель под ее руку букетик садовых цветов, а потом виновато сказал:
- Ксюша, извини, пожалуйста, меня, что обидел.
Девушка смотрела заблестевшими от слез глазами, ответила вполголоса:
- Если бы ты знал, Сережа, как мне больно, здесь, в сердце!
Взяла мою руку и приложила к своей груди. Даже через больничный халат чувствовал, как бьется ее сердечко. Не отнимая руку, другой погладил по волосам, бледному лицу, повторяя: - Прости, Ксюша...
Немного позже, когда девушка немного успокоилась, предложил ей: - Ксюша, давай я тебя осмотрю, по-возможности помогу.
Она улыбнулась, а потом ответила:
- Я знаю, Сережа, что ты можешь многое. Даша рассказывала, как ты вылечил ее сына. Я согласна.
Осмотрел слабо светящуюся ауру, отметил затемнения в некоторых зонах сердечно-сосудистой системы, в лимфоидном органе иммунного центра, в остальной части заметных отклонений нет. Много времени на восстановление нарушенных органов не понадобилось, немного еще активизировал выработку кровяных тельцев и гемоглобина в костном мозге, завершил накачкой энергией в общую ауру. В принципе состояние у Ксюши теперь удовлетворительное, нужно еще немного времени, пока организм восполнит потерю крови.
Лицо у Ксюши порозовело, она вновь попыталась присесть, на этот раз ей удалось. Я присел ближе, обнял за плечи, помогая ей сидеть. Девушка наклонилась ко мне, прижала голову к моей груди и, закрыв глаза, замерла. Так она сидела долго, из ее глаз вновь потекли слезы, а потом шепотом произнесла: - Как я мечтала, Сережа, чтобы ты так обнял меня, а я слушала твое большое сердце.
- Знаешь, Ксюша, я хочу сделать тебе предложение!
Девушка подняла голову, посмотрела на меня изумленными глазами: - Сережа, но ты ведь женат!
- Тем не менее, Ксюша, - продолжаю я, - переходи к нам жить, жена согласна. Будешь младшей в моем гареме!
Улыбнулась, а потом решительно кивнула: - Согласна, хоть десятой!
Уточняю: - Не десятой, а четвертой!
- Какой четвертой?
- Ты в моем гареме, Ксюша, будешь четвертой.
- Вот это да, Сережа! Ты, оказывается, женолюб, а так меня мучил!
- Но ты же согласна?
- Согласна! Вот выпишусь из больницы, возьму вещи и перейду в твой гарем! Теперь ты от меня не уйдешь. Ведь так, Сережа?