Страница 69 из 127
Глава 2
С первых дней принял за правило тщательно готовиться к каждому занятию, пусть даже мне многое известно. Я самостоятельно изучал материалы по этим предметам ранее, когда приступил к своим экспериментам с даром, но теперь посчитал нужным повторить их уже с преподавателями на лекциях и семинарах. Что-то я мог упустить или не обратить внимание на какие-то нюансы, которые могут оказаться важными. Большинство однокурсников также ретиво взялись грызть мудреные науки. С этим в мединституте оказалось намного лучше, чем в университете, где, как поется в песне, "от сессии до сессии живут студенты весело". Да и нагрузка в меде на первом курсе гораздо большая, так что особо не расслабишься.
Особо впечатлили нас занятия по анатомии, сначала по атласу и макетам, а потом вживую (или вмертвую?) на реальном материале - трупах в анатомическом театре, или как его обычно называют, анатомичке. Едва ли не на первой неделе нас повели туда. Наверное, решили сразу отбраковать студентов, не переносящих подобных зрелищ. В нашей группе таких не оказалось, а в параллельной отсеялись сразу двое. Их рвало, одна девушка вообще упала в обморок. После двух-трех походов в анатомичку они забрали документы и ушли, не смогли перебороть свою слабость. Как ни удивительно, но мой подопечный - Ваня, - перенес испытание довольно легко, гораздо лучше, чем большинство студентов, только побледнел на первом занятии.
Сам я немного струхнул, с трупами ранее не имел дело, если не считать Лиду, да и смотреть, как преподаватель разрезает тело, было жутковато. А с запахом - говорить нечего, здесь все пропиталось им. После, когда мы вышли на свежий воздух, казалось, что он въелся в нас, даже дома чудилось, что от меня все еще несет им. Но ко всему привыкаешь, постепенно занятия в анатомичке стали для нас обычными, пусть и неприятными. По другим предметам подобных трудностей не возникло, но хватило других, особенно с латынью. Я настолько намучился, пока наизусть выучил ее, что даже во сне разговаривал на этой тарабарщине. Едва не напугал своих подруг. Алена так и высказалась:
- Знаешь, Сережа, ты ночью нагнал на меня страху! Проснулась от твоего голоса, прислушалась - что-то непонятное, а ты говоришь и говоришь. Целую речь выдал, причем отчетливо, каждое слово было различимо. Я даже подумала, что ты проснулся и попыталась расспросить, что же толмачишь. Включила ночник, смотрю - а ты спишь! Так и заикой меня оставишь...
С однокурсниками у меня сложились в целом неплохие отношения. С кем-то более тесные, как с Веней Сахаровым, вторым из замеченных мною на собрании возможный друзей, с другими терпимые. Даже с мажориками разрешилось мирно, без стычек и противоборства, после встречи на светском рауте, проведенным известным олигархом-меценатом. Я сопровождал юную поп-диву, восходящую звезду эстрады. Ее здесь называли по настоящей фамилии - Порывай, а не как в моей прошлой жизни - Наташа Королева. Она недавно исполнила мою новую песню, Маленькую страну, ставшую сразу популярной и выведшую Наташу к вершине мимолетной славы. Передать ей для исполнения песню мне посоветовала Алла Пугачева. Примадонна благоволила мне и оказывала иногда небольшие услуги, как с Наташей.
Юную певицу пригласили на раут. Она попросил меня пойти с нею, у нее из знакомых не оказалось кого-то другого, более-менее известного столичному бомонду. Я согласился, Наташа мне понравилась очень серьезной и вдумчивой работой. Она вносила свое в исполнение песни - тональности, переходах в ритме, звуковом подборе. И действительно, получилось красивее и проникновеннее, чем в предложенном мной по памяти варианте. Так что заслуга в популярности песни в немалой доле Наташи, я прямо признался в этом девушке. Между нами сложилась дружба, взаимное уважение, хотя юная, чуть старше меня, артистка почти открыто выражала готовность к более тесной связи. Я же не стал потворствовать сближению, излишнее женское внимание меня стало напрягать. Оно уже не возбуждало во мне ответное желание, как еще совсем недавно, а вызывало едва ли не отвращение. Сам поразился такой перемене, сразу пришла мысль о влиянии духа святого Сергия, больше некому.
Прием организовали на высшем уровне. Среди гостей заметил известных на Олимпе власти личностей, того же руководителя аппарата Президента, оппозиционных лидеров, бизнесменов, артистов. Вокруг них тусовалась публика калибром ниже, но тоже довольно значимая. Каждого пришедшего встречал хозяин, Михаил Фридман, приближенный к высшим кругам, сам входит в него. Чего у него отнять, так это обходительности, уделял внимание гостям, не чинясь своей избранностью. Меня он тоже приметил, отозвался как о перспективном ученом и авторе замечательных песен. Вечер прошел довольно увлекательно, вел его изобретательный на выдумки Валдис Пельш, выступали артисты и скандальные политики, не обошлось без перебранки между ними, ставшей своеобразным шоу. Наташа тоже выступила, очень удачно, ее вызвали на бис, а потом и меня, как автора полюбившейся песни.
Мои однокурсники также оказались среди гостей, вернее, сопровождающих их. Родители Виктора Немчинова и Александра Максимова из власть имущих городского уровня, захватили на раут своих чад, уже сейчас заботясь об их продвижении в элите. Ко мне юноши не подходили, не такие уж между нами приятельские отношения, но смотрели на меня удивленными глазами, по-видимому, не ожидали встретить здесь. А когда меня вызвали на сцену и встретили аплодисментами далеко не простые люди, нескоро приняли тот факт, что известный сочинитель популярных песен и я - один и тот же человек, не раз ловил на себе их обескураженный взор. Потом, на следующий день после раута, они поделились, по-видимому, своим открытием с другими студентами, судя по обращенным на меня восторженным взглядам однокурсниц и уважительным, у некоторых завистливым, - ребят.