Страница 4 из 118
Зло выматерился, сплюнул и глянул на часы, 23:20. Значит, подремал примерно полтора часа. Достал фляжку, глотнул от души и злости, сколько смог, и тяжело засопел, вдыхая и выдыхая прохладный от озёрной свежести воздух. Прикрыл глаза и начал считать баранов, которые прыгают через канаву с водой. Помню сорок пятого.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Проснулся в семь утра. Поднялся, потянулся, подошёл к кромке берега, зачерпнул ладонями воды и с удовольствием умылся, прогоняя остатки сна. Уже рассвело, но солнце над деревьями ещё не поднялось. Вокруг тишь да гладь, божья благодать. Оглядел поверхность воды в поисках поплавка и не нашёл его. Аккуратно схватил удочку, легонько подсёк и почувствовал на том конце хорошее сопротивление. Не торопясь, без рывков, подматывая катушкой, подводил упирающуюся добычу к берегу. Поднял на поверхность, и пленник хлебнул воздуха. Ну а теперь дело техники. Стараясь, чтобы только голова рыбы была над поверхностью воды, повел её к берегу. Подсачек в воду. Хоп! И первый трофей в садок. Карась. Но какой красавец! Больше килограмма веса и длиной сантиметров сорок!
Клёв пошёл. Рыбка бралась хорошо! Торопливо перекусил захваченными с вечера бутербродами. На спиннингах снял двух сомиков: одного на три, другого на пять килограмм. Не успел оглянуться, а время уже десять. Как не жаль было завязывать с ловом, но надо плыть в лагерь.
Парни после вчерашней пьянки, наверное, дрыхнут ещё без задних ног. Надо сварить ухи да поджарить рыбки. Собрал вещи, загрузил в лодку и стал на веслах огибать остров, потому что расположился я с другой стороны, чтобы холмик скрывал отблески костра и не раздражал ночью глаза. Не спеша и не напрягаясь лишний раз, грёб к лагерю. Куда спешить? Впереди неделя лесной жизни на природе! Кайф! Поглядывая через плечо, корректировал свой курс, чтобы сильно не отклонятся в сторону. Причалил к берегу, выбрался из лодки, слегка замочив ботинки, подтянул её повыше, чтоб не унесло случайным порывом ветра и пошёл оживлять костёр.
Сушняк, приготовленный парнями с вечера, лежал в сторонке готовой кучкой. Пошурудил веткой в пепелище костра, но угли еле-еле отозвались слабой россыпью огоньков. Делать нечего. Встал на колени и давай раздувать. Когда угли, собранные в кучку, розово заискрились, подкинул мелко поломанные веточки и оживил костерок. Ну, теперь вперёд! Сейчас наскипидарим костёр и можно готовить похмелятор. Рыбу почистил и выпотрошил ещё на острове.
Стараясь сильно не шуметь, установил треногу над костром, благо она лежала готовая рядышком, налил воды в чугунок и покидал куски рыбы, теперь ждать, пока закипит.
Парни спали. В лагере тишина. На этой полянке мы располагались уже второй раз. Ну а что? Удобно! Полянка, метров двадцать в диаметре, окружённая по периметру деревьями, предлагала все удобства для отдыха. Травка, тенёк и возвышение над озером, метра на три. Красота! Пологий берег, где при желании, можно построить целый причал на несколько лодок. Вода в котелке закипела. Я подкидывал ветки сушняка по мере надобности и радовался, тому, что, когда парни проснутся, покормлю их свежесваренной ухой. Пришла пора чистить картоху да лучок. Время подошло. И я пошёл наверх: к палаткам и шмотью.
Поднялся на полянку, прошёл по инерции несколько шагов, направляясь к сваленным в кучу припасам картошки, лука и морковки, которые мы сложили у первой палатки, и тут-то меня накрыло! Я даже не сразу понял, что вижу!
Первым делом, упал на колени, и меня вывернуло наизнанку! Блевал страшно, до судорог! Нет. Я не слюнтяй, который от вида капли крови бледнеет, и падает в обморок! Сколько раз свежевали тушки медведей, лосей и кабанчиков! Зайцы, лисы и птицы вообще не засчитываются!
Но вот вид твоего друга, растерзанного на куски!!!
СЦУКА! УРОД! МАТЬ ТВОЮ!!! ПЬЯНЫЕ ПАРНИ ПРИКАЛЫВАЮТСЯ?
Если бы я сразу кинулся вчера к лагерю! Может хоть кого-то смог бы спасти!
КАК ЖЕ ТЫ, УРОД, ПРОСТО УВАЛИЛСЯ СПАТЬ?
Рвать больше было не чем. Меня тупо выворачивало наизнанку, но из пустого, измученного нутра, извергшего всё, что там было, выходить было нечему. Судороги рвали тело, спазмы к рвоте шли одна за другой, но выплёвывалась только тягучая противная слюна! Шатаясь от слабости, побрёл к берегу озера, по пути пнул треногу. Нахрен кому эта уха нужна, если живых нет! Упал в воду всем телом, плашмя, и хотел сдохнуть!
Вода слегка остудила. Первая мысль - менты! Надо снять и задокументировать всё, что вижу!
Чтобы на меня не повесили! Хотя мне похрен!!!
Вторая мысль убила! Сцука! Что я скажу девчонкам и родителям парней!!!
Я, млять, полутруп, выжил и здравствую, а нормальные парни все убиты, и не просто убиты, а разорваны на куски!
Поднялся на колени. Руки трусятся как у последнего алкаша. Тремор бьёт, как будто я только и делал, что последние десять лет пил горькую!
Встал. Заставил себя встать. Достал телефон, включил функцию видео и пошёл снимать! Пересиливая отвращение, не давая себе поблажки, прижал локти к бокам, чтобы телефон не так трусило, и изображение не смазывалось, начал фиксировать триллер.
Виктор умер последним! Он отползал назад, пока не уперся спиной в дерево. Двигал себя спиной вперёд на руках, не оглядываясь, потому что смотрел на тварь, которая рвалась к нему. Тварь валялась в пяти метрах от него. Передние лапы вытянуты в сторону Виктора в последней попытке достать и порвать. На левом боку моего друга, начиная от середины бедра и выше, зияли четыре рваные раны, нанесённые когтями твари. В правой руке пистолет ракетницы, зажатый мёртвой хваткой. А его карабин-тигр, валялся прямо рядом с башкой монстра.