Страница 7 из 112
Кромарти был опытным, хорошо владевшим собой политиком, однако сейчас он взглянул на Александера, поджав губы, с сердитым блеском в глазах. Ответный взгляд казначея был таким же гневным и угрюмым.
- А могу я полюбопытствовать, откуда милорд почерпнул такого рода сведения? - с угрожающей вкрадчивостью осведомился Кромарти.
Его собеседник лишь пожал плечами:
- Боюсь, ваша светлость, что это не подлежит огласке. Будучи пэром этого государства, я должен оберегать собственные источники информации и уважать анонимность тех, кто снабжает меня фактами, необходимыми для должного исполнения моих обязанностей перед Короной.
- Но если предположить, что слухи правдивы и намерение созвать трибунал действительно существует, - мягко указал Кромарти, - информация на сей счет, согласно действующему законодательству, не должна выходить за рамки Адмиралтейства, Короны и этого кабинета до формирования трибунала и официального предъявления обвинения. Данное ограничение имеет своей целью в первую очередь защиту репутации любого, кто может предстать перед судом, от преждевременных огульных обвинений. Лицо, предоставившее вам эти сведения, нарушило Акт о защите государства и Закон о государственной тайне, а если упомянутое лицо является военнослужащим, так еще и Уложение о воинских преступлениях. Не говоря уж о присяге, принесенной Короне. Поэтому, милорд, я настаиваю на том, чтобы вы назвали мне имя.
- А я, ваша светлость, со всем должным почтением отказываюсь это сделать, - отозвался барон Жанвье, презрительно скривив губы. Всем своим видом он стремился показать, что столь высокопоставленная персона, как он, стоит выше любых законов и уставов.
В кабинете повисло напряженное молчание. Александер гадал, осознает ли сам барон, на сколь зыбкую почву он вступил. Во имя политических интересов Аллен Саммерваль готов был презреть многое, только не Закон о государственной тайне, тем более в военное время. Отказ Высокого Хребта назвать своего информатора представлял собой, с формальной точки зрения, соучастие в преступлении.
Однако опасный миг миновал. Сверкнув глазами и стиснув зубы, Кромарти откинулся в кресле, глубоко вздохнул и произнес:
- Хорошо, милорд. На сей раз, - в последних словах прозвучала почти нескрываемая угроза, - я настаивать не буду.
Впрочем, волна раздражения премьера окатила броню надменности Высокого Хребта, не оказав ни малейшего воздействия.
- Спасибо, ваша светлость, - сказал Жанвье с неизменной улыбкой. - Но я по-прежнему жду от вас опровержения столь неприятных слухов.
Невероятная наглость Жанвье заставила Александера сжать под столом кулаки. Кромарти некоторое время молча взирал на барона ледяным немигающим взглядом, после чего покачал головой.
- Увы, милорд, опровергать их я не стану. Равно как и подтверждать. Обращаю ваше внимание на тот факт, что действие законов распространяется и на должностное лицо, занимающее данный кабинет.
- Пожалуй, вы правы, - невозмутимо откликнулся барон, подергав себя за мочку уха. - Однако мне кажется, что коль скоро вы не находите возможным опровергнуть слухи, они не лишены основания. Это заставляет предположить, что Адмиралтейство и впрямь вознамерилось преследовать лорда Юнга в судебном порядке. В таком случае я уполномочен заявить решительный протест, причем не лично, а от лица всей Ассоциации консерваторов.
Александер напрягся. Павел Юнг был сыном Дмитрия Юнга, десятого графа Северной Пещеры, главы фракции консерваторов в палате лордов, а по существу - все находящиеся в данный момент в кабинете прекрасно это знали самого влиятельного человека в Ассоциации и ее неформального лидера. Граф обладал поразительным чутьем на политические скандалы и располагал весьма опасным оружием - имевшимися, по слухам, в его распоряжении пухлыми досье на видных сановников.
- А могу я узнать, на чем основывается столь категорический протест? поинтересовался Кромарти.
- Разумеется, ваша светлость. Если полученная мною информация верна а учитывая ваш отказ ее опровергнуть, это скорее всего именно так, предстоящая расправа есть не что иное, как очередной шаг в необоснованной травле лорда Юнга Адмиралтейством. Оскорбительные попытки командования космофлота сделать его своего рода козлом отпущения, свалив на него вину за трагические события на станции "Василиск", этот молодой офицер перенес с замечательным, на мой взгляд, достоинством и хладнокровием. Однако новая попытка возвести на него напраслину есть откровенный вызов всем поборникам чести и справедливости. Такой вызов не может остаться без ответа.
Ханжеский тон Высокого Хребта едва не лишил Александера самообладания, однако быстрый взгляд Кромарти заставил Вильяма совладать с собой.
- Должен сказать, что я категорически не согласен с вашей характеристикой позиции, занятой Адмиралтейством в отношении лорда Юнга, резко заявил премьер-министр. - Однако, даже будь я полностью с вами солидарен, у меня все равно нет ни власти, ни юридических полномочий, позволяющих вмешиваться в компетенцию Генерального прокурора Корпуса, тем паче в столь деликатных вопросах, как созыв военного трибунала, о котором пока еще даже не объявлено.
- Ваша светлость является премьер-министром Мантикоры, - ответствовал барон со снисходительной ухмылкой. - Возможно, вы и не обладаете полномочиями, позволяющими вмешиваться в действия органов военной юстиции, однако ее величество, несомненно, обладает. Вы же в качестве главы ее правительства имеете возможность порекомендовать ее величеству своей властью прекратить это нежелательное разбирательство. Что я искренне советую вам сделать.
- Боюсь, что у меня нет ни желания, ни намерения поступать подобным образом, - сказал Кромарти.
Высокий Хребет кивнул, однако - и это не могло не встревожить - без каких-либо признаков раздражения и досады. Пожалуй, даже с удовлетворением.
- Ну что ж, ваша светлость, - сказал барон с исключительно неприятной улыбкой. - Коль скоро вы приняли окончательное решение и этот вопрос дальнейшему обсуждению не подлежит, то не стоит ли нам перейти ко второй причине, побудившей меня нанести сегодняшний визит?