Страница 28 из 484
Я кивнул.
-Хочешь, давай сходим вместе! Я тебе покажу, как без билета пройти можно. Там зал все - равно полупустой!
В душе я улыбнулся наивности паренька.
-Суслик, я сегодня при деньгах, - какие-то остатки действительно ещё водились в карманах, - Можно и с билетами сходить!
-Не… Лучше беляшей на рынке купить. Они там горячие.
Я шёл рядом с Сусликом и удивлялся остроте молодых глаз. Буквально за метр он видел блестящую копейку и спешил к ней. Мы даже нашли двухрублевку…
-Мелочь надо менять в аптеках, - наставлял меня Суслик, - И уже потом идти в магазин, а то в очереди можно по загривку схлопотать.
-Всеволод! – сказал я и испугался от того, как вздрогнул пацан, - Суслик, у меня ручки у пакетов лопнут…
-Сейчас сдадим! Здесь близко.
Оказывается, у Суслика уже был проложен своеобразный маршрут. От пункта приема, до пункта приема. Причем не брезговал он и мусорками, деловито рассматривая одежду развешанную на баках и тряпье лежащее рядом. День разогревался. Около рынка мы купили беляшей, причем пацан категорически отверг мою помощь, и пристроились на лавочке. Суслик ел медленно.
-Если долго жуешь, то быстрее наедаешься! – серьезно поведал он мне.
Беляши кончились, и мы сидели на лавке просто так, рассматривая облака и небо. Суслик молчал и я был благодарен ему за это…
-Сусл, а ты домашний? – неожиданно спросил он.
-А… - я поперхнулся.
-Ты куда пойдешь ночевать? Если хочешь я поговорю с нашими… С Арнольдом… Может быть тебе можно к нам в Дом?
-Суслик…. Я не знаю… Поговори.
-Тогда давай встретимся здесь через три часа! – Суслик вскочил. – Только ты приходи…. Обязательно приходи…
Я смотрел ему вслед, и мне было грустно. Как просто складывается общение у детей. Увидел – познакомился – решил помочь. Первое впечатление дает якорек на всё последующее восприятие. И, если честно, я очень хотел бы, чтобы он пришёл… А пока у меня было почти три часа свободного времени и я решил сходить на вокзал. Я знал, что это была не лучшая идея, но что-то подсказывало мне, что Маринка догадается оставить там весточку.
Вокзал, по-прежнему, жил своей, отдельной от города, жизнью. Суматошной и бестолковой. Здесь был свой мир: огромное небо – купол свода закрывающего перроны; лес – чахлые деревца, растущие у входа, пятилетками борющиеся за выживание в лавинах пыли; свой горизонт – далекая точка, сплетающая нити рельс; свои звуки – шарканье ног, голос диктора, грохот сцепляемых составов и, конечно же, свои запахи – пота, нагретого металла, смазки, шашлыка и пыли… Мой дом – вагончик деда Василия был закрыт на узкую полоску бумаги с неразборчивой печатью. Я прошел мимо, бросив лишь мимолетный взгляд, и, направился в сторону кафе.
Кафе, конечно же, было закрыто. Я оглядел свое рабочее пристанище и, собрался, было уходить, когда меня окликнули.
-Костик! – возглас был скорее изумленным, чем радостным. Я обернулся. Недалеко от меня стояла Таня, наша неизменная буфетчица (а точнее официантка и бармен в «одном флаконе»). Вот уж кого я всегда встречал с удовольствием! Подошёл. Танечка стояла, растерянно озираясь вокруг.
-Костя…. Пойдем куда-нибудь…. Нет, пойдем лучше ко мне… Тебе тут не надо…
-Привет тебе, Танечка. Что всё так страшно?
-Кость? Пойдем, а?
За что я полюбил Танюшку, за её немногословность. Мать двоих очаровательных ребятишек, воспитывала не только их, но и своего благоверного алкоголика мужа и отца, страдающего тем же недугом. Работая на двух (или трех) работах, чтобы прокормить и одеть четырех мужиков, она еще находила время не выглядеть домохозяйкой, но абсолютно не имела времени на личную жизнь и… пустые разговоры.
Пока мы шли по Привокзальной площади, она сказала только:
-На вокзале работают менты. Опрашивают всех. Искали и спрашивали про тебя. Я не верю, что ты убил деда и Петровича. Но лучше быть осторожнее. Ты как?
И всю оставшуюся дорогу, я рассказывал о том, как поссорился с Василием и Петровичем, ушел в город, как нашел их в вагончике, как пытался переночевать в подъезде, на первом этаже и чуть не получил по морде, как купил с утра бутылку портвейна и уговорил её в одиночку на набережной где и поспал до сумерек, как меня не пустили в кафе, приняв за бомжа, как вторую ночь я ночевал на пятом, где было теплее, т.к. я собрал все половички и никто не спотыкался с утра и главное – как познакомился с Сусликом.
Таня жила не далеко в старом доме «сталинской постройки» с очень зеленым двором. До этого я приходил сюда, когда Тане понадобилась срочная помощь: разгрузить мебель, в связи с «болезнью» обоих мужиков. Меня ещё тогда поразила голубятня и старый сарай, сохранившийся, в углу двора.