Страница 5 из 127
Протектор ссыпал пыльцу в контейнер, вытер пот с лица и указал на дверь. Мэтьюс вздохнул с облегчением.
Вслед за Протектором он вышел из оранжереи и направился в уютный уголок с плещущим фонтаном; гвардеец Бенджамина шел за ними. Протектор сел и указал Мэтьюсу стул напротив, потом откинулся назад. Слуга принес полотенца и напитки со льдом. Адмирал энергично вытер взмокшую шевелюру, потом лицо и с благодарностью отпил глоток. Бенджамин скрестил ноги.
- Ну, Уэсли, и по какому поводу вы хотели меня видеть?
- Леди Харрингтон, ваша светлость, - немедленно ответил Мэтьюс. Бенджамин вздохнул, и адмирал наклонился ближе, стараясь переубедить его. Я знаю, что, по-вашему, еще слишком рано, ваша светлость, но она нам нужна. Очень сильно нужна.
- Я понимаю, - терпеливо ответил Бенджамин, - но я не хочу на нее давить. Она все еще приходит в себя, Уэсли. Ей нужно время.
- Прошло уже больше девяти месяцев, ваша светлость, - сказал Мэтьюс почтительно, но упрямо.
- Я понимаю. И я понимаю, насколько она вам нужна, но ей пришлось нелегко.
Бенджамин встретился глазами с Мэтьюсом, и адмирал склонил голову.
- Она заслуживает, чтобы ей дали время прийти в себя, - продолжил Протектор.- Не важно, сколько ей понадобится, я позабочусь, чтобы это время у нее было. Подождите, пока она не будет готова, Уэсли.
- Но как мы узнаем, готова ли она, если вы даже не разрешаете ее спросить?
Бенджамин нахмурился, потом неохотно кивнул.
- Вы правы, - признал он.- Абсолютно правы, но...- Он прервался, сердито пожал плечами, отхлебнув из своего стакана, и только потом продолжил: - Проблема, я думаю, в том, что она еще не взяла себя в руки. Точно я не знаю, она не из тех, кто станет плакаться в жилетку, но Кэтрин сумела от нее кое-чего добиться, и там все плохо, Уэсли. Очень плохо. Несколько месяцев я боялся, что мы вообще ее потеряем. А тут еще некоторые силы в обществе выступили против нее, и все стало еще хуже.
Мэтьюс согласно буркнул, и на лице Бенджамина появилось что-то вроде виноватого выражения.
- Я знал, что реакционеры выступят с открытым протестом, как только пройдет первый шок. Но я не ожидал такого мощного и откровенного возмущения, а должен был бы.
Протектор сжал свободную руку в кулак и ударил себя по колену, на лице его отразилась гримаса отвращения.
- Я все равно думаю, что поступил правильно, - продолжил он, будто обращаясь к самому себе.- Она нужна нам как землевладелец, но если бы я знал, чего ей это будет стоить, то никогда бы этого не сделал. А тут еще смерть капитана Тэнкерсли...
- Ваша светлость, - твердо сказал Мэтьюс, - за это вы винить себя не можете. Мы никак не связаны со смертью капитана Тэнкерсли, и леди Харрингтон это знает. И даже если не знает, вы все равно правы: для успеха реформ она нужна нам как землевладелец, и что бы ни воображали себе психи, большая часть нашего народа глубоко ее уважает. Уж это-то она наверняка понимает. А личность она очень сильная, вы это знаете не хуже меня - мы же видели ее в действии. Она справится.
- Я надеюсь на это, Уэсли, видит Бог, надеюсь, - со вздохом ответил Бенджамин.
- Так и будет. Но я опять про свое. Нам ее флотский опыт нужен не меньше, чем она сама в роли землевладельца, и, по-моему, ваша светлость, мы оказываем ей плохую услугу, не говоря об этом.
То было самое резкое выражение несогласия с точкой зрения Протектора, какое Бенджамин слышал от адмирала до сих пор. Протектор нахмурился, не раздраженно, а задумчиво. Мэтьюс понял это и стал ждать, пока правитель Грейсона еще раз обдумает все аргументы и контраргументы.
- Не знаю, - сказал он наконец.- Может, это и так, но я все равно хочу дать ей как можно больше времени.
- И опять-таки, ваша светлость, вы же сами настаиваете, что с женщинами надо обращаться как с равными. По-моему, вы правы, и большая часть нашего народа тоже приходит к этому убеждению, не важно, нравится оно им или нет. Но мне также кажется, что вы сами до сих пор не вполне этому научились.Бенджамин напрягся, и Мэтьюс продолжил спокойным размеренным тоном: - Я не имею в виду ничего дурного, но вы пытаетесь ее защитить. Это правильно и хорошо, и того же я ждал бы от любого честного грейсонца... но, думаете, вы бы старались так же сильно, если бы она была мужчиной?
Протектор нахмурился, прищурив глаза, потом расстроено покачал головой. В отличие от большинства грейсонцев, он учился вне планеты, на самой Старой Земле. Традиционно на Грейсоне считалось, что от женщины нельзя ждать исполнения мужских обязанностей, но сам-то он побывал в обществе, где одна лишь мысль о том, что мужчины и женщины могут быть не равны, казалась абсурдной. Бенджамин принял эту точку зрения, но, несмотря на искренние убеждения, он был настоящим грейсонцем, а Хонор Харрингтон спасла его семью. Насколько инстинктивное стремление защитить женщину влияло на его суждение?
- Может, вы и правы, - сказал он после долгого молчания.- Мне бы не хотелось, чтобы вы оказались правы, но это тут уже ни при чем.- Задумчиво потерев подбородок, он взглянул на Мэтьюса.- Я не хочу сказать, что согласен или не согласен с вами, но почему все это так важно именно сейчас?
- В ближайшие два месяца мантикорцам придется вывести из системы Ельцина последние крупные подразделения, ваша светлость, - тихо сказал адмирал.
- Это правда? - Бенджамин выпрямился, и Мэтьюс кивнул.- Ни мне, ни канцлеру Прествику никто ничего не сообщал, во всяком случае пока.
- Я не говорил, что они уже приняли такое решение, ваша светлость. И не говорил, что им хочется. Им придется - выбора у них нет.
- Почему?
- Потому что баланс смещается.- Мэтьюс положил китель на колени, достал из кармана старомодный блокнот и открыл его, чтобы свериться со своими подсчетами.
- За первые шесть месяцев войны, - сказал он, - Мантикора захватила девятнадцать хевенитских звездных систем, включая две крупные базы флота. Их общие потери в крупных кораблях составили два супердредноута и пять дредноутов, тогда как у хевенитов уничтожено сорок кораблей стены. Они также ввели в строй тридцать один крупный корабль: двадцать шесть они захватили это если не учитывать одиннадцать, которые адмирал Белой Гавани отдал нам после третьей битвы за Ельцин, - и пять новой постройки. В результате их флот составляет примерно девяносто процентов остававшихся у хевенитов кораблей стены, плюс у них было преимущество инициативы и испытываемого хевами смятения. За последние три месяца, однако, мантикорский флот захватил только две системы и потерял при этом девятнадцать кораблей, в том числе десять в системе Найтингейла, которую они так и не взяли. У хевенитов потерь пока все равно больше, но у них осталось множество линкоров. Эти суда, может, и мелковаты для битвы, но они прикрывают тылы, а монти для решения тех же задач приходится отвлекать дредноуты и супердредноуты. А значит, для действий на передовой высвобождается большее количество хевенитских кораблей. Говоря по-простому, хевы могут себе позволить потерять больше кораблей, чем мантикорцы, ваша светлость. И война ощутимо замедляется. Сопротивление хевенитов растет, и монти переводят все больше своих сил на передовую, чтобы сохранить баланс сил в свою пользу.