Арийка

- Пойдем, - неожиданно оживился Ива, подошел, взял меня за руку и повел. Вскоре мы оказались в его комнате. Я здесь бывала и раньше, но что-то все же изменилось. Кровать, шкаф, письменный стол, полки с книгами… а вот это уже что-то новенькое. Раньше здесь стояла только одна картинка. Вот эта, где Ива стоит в полный рост, лет ему примерно столько же, сколько и теперь, видимо, эту картинку сделали незадолго до моего появления. А теперь их тут три. Так, вот эту я тоже видела, это Лехо нас с Ивой скартинил. Ива тогда долго сопротивлялся, но потом все же обнял меня, теперь вот себе эту картинку поставил. А вот эту я вижу впервые. Здесь Иве лет шестнадцать, но я бы, пожалуй, его не узнала, если бы не кисточки на ушах и фиолетовые глаза, решила бы, что это Лехо волосы выпрямил и остриг. Так похожи, и пробор здесь по центру, и улыбка радостная, прямо не узнать, хотя теперь он стала больше похож на себя.

- Это я школу закончил, - прокомментировал заинтересовавшую меня картинку Ива. – Нам всем такие портреты сделали.

- Я его раньше не видела.

- А я его недавно нашел, поставил.

Тут я увидела еще и альбом картинок, лежащий рядом с картинками.

- Можно?

- Бери, - пожал плечами Ива.

Я взяла альбом. С первых его страниц на меня смотрел маленький Ива в компании с родителями. Он был радостный, всегда улыбался и, видимо, был полностью счастлив. Потом на картинках появился Лехо. Сначала он Иве явно не нравился, как и всякий младший брат старшему, но потом Ива, видимо, смирился, или Лехо просто подрос, как и сам Ива, и картинки стали снова радостными. Часто стали попадаться картинки, где Ива и Лехо вдвоем.

- Это мы на море ездили, красивое оно, море, - прокомментировал Ива. – Это в лесу, мы тогда там неделю жили, это на моем дне рождения, а эти картинки с конкурса, его тогда Лехо выиграл, видишь какой счастливый?

Неожиданно картинки резко изменились. Я увидела Иву таким, с каким сама познакомилась: молчаливым, улыбающимся редко и как-то через силу, картины тоже изменились вслед за хозяином, стали задумчивыми, чаще грустными, философскими. Ива даже повзрослел как-то резко: вот на той странице он был еще мальчишкой, а здесь уже молодой мужчина, только какой-то обиженный на весь свет.

- Такое чувство, что ты – великий философ, и только что вывел для себя какою-то неутешительную истину, - не выдержала я и прокомментировала одну особенно безнадежную в эмоциональном плане картинку.

- Ну, почти так. Это уже после,… после того случая…

- Ты и прическу тогда сменил? – я пролистала немного назад и сравнила. Да, этот пробор на левую сторону появился только теперь и присутствовал на всех картинах бессменно.

- Да, - кивнул Ива.

Я посмотрела на него нынешнего.

- А перенос пробора снова на середину можно расценивать как возвращение к старому?

- Ну да, - согласился Ива. – Просто мне разонравилось причесывать волосы налево.

- А чем нравилось-то, если даже не шло?

- Не знаю, нравилась такая вот асимметрия, что половину лица не видно…

- Понятно, - ну да, что может еще хотеться после неудавшегося самоубийства, кроме как отгородиться от мира? – Мне старые картины больше нравятся, - честно сказала я.

- Да мне тоже, но я по-другому картиниться не мог, не получалось, - развел руками Ива…

- Но теперь-то можешь?

- Теперь могу, - кивнул Ива и улыбнулся, точь-в-точь, как на первых картинках.

- Надо будет тебя скартинить и в этот альбом добавить!

- Хорошо, - кивнул аладар.

- Ты сегодня на все согласен? – усмехнулась я.

- Ага, - снова кивнул Ива.

- Что, правда на все? – ужаснулась я.

- Вряд ли ты попросишь что-нибудь плохое, - пожал плечами Ива.

- Ты так во мне уверен?

- Да, пожалуй, ты единственная, в ком я уверен.

- А сам в себе?

- Не очень… Разве, что… - Ива хотел что-то сказать, но передумал. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

- А альбом – это еще не все? – удивилась я.

- Альбом? Да я и не собирался тебе его показывать, но раз уж ты его увидела.

Я заинтересовалась. Что же он еще мне хочет показать?

Ива тем временем подвел меня к стене и отдернул драпировку. Там оказалась дверь. А я-то все думала, зачем тут эта тряпка висит?

- Заходи, - Ива пропустил меня первую, и я оказалась в небольшой комнатке, где помещался только небольшой диван и столик, на нем стоял редактор, кругом лежала бумага, где чистая, где исписанная. Я заметила, что лежали и нотные листки, и простые со стихами. Несколько карандашей, часть из которых была сломана, лежали на столе вместе с комплектом стерок, частью разорванных на мелкие части. Это что у него, мастерская, что ли?

-  А я все гадала, куда это часть пространства делась, грешила на толщину стен, - сказала я.