Страница 11 из 146
За потайной дверцей находилась узкая длинная комната без окон, но зато с щёлками, сквозь которые можно было подслушивать и подсматривать, что творится в прилегающих помещениях. У дальней стены под ковром в полу скрывался люк. От него далеко вниз тянулась длинная каменная лестница. У Светика даже мелькнула мысль: не в Нижний ли мир та ведёт? По крайне мере, тьма внизу на это намекала. Факелы, которые Рыж сразу же вручил им, больше коптили, чем давали света. Казалось, прошла целая вечность, когда, наконец, упёрлись в дверь. Рыж воспользовался отмычками — так он назвал разные проволочки, вытащенные из кармана.
Дверь со скрипом отворилась, факел осветил ближайшую стену, и Светик на миг зачаровано замерла. Затем также восторженно последовала вдоль неё, внимательно разглядывая. Краем уха слышала, как Дар пытается успокоить Рыжа и Роса. Воришка без конца отпускал в сторону её близняшки ехидные замечания, без конца называл диким котёнком. Братик, словно подтверждая слова Рыжа, шипел как рассерженный кот. Ну что поделать, если Рос с каждым днём всё больше становится похожим на кого-то из кошачьего племени. Своим прищуром и плавными, а при необходимости быстрыми движениями. Сам выбрал в учителя стража Лешко, тотем которого леопард. Вот он и учит своей технике боя. Светик уверена: и у братика тотем будет кто-то из кошачьих. Интересно, а какой будет у неё? По крайне мере, рысь Храбра ей не подходит: не чувствует она с ней родства. Ещё пять лет мучиться, чтобы узнать, кого матушка Зима ей предложит. А сущность Дара уже даёт себя знать. Как же она напугалась, когда брат навис над Рыжем. Волк, как мама.
Мысли не мешали осматривать стены. На них были изображены легенды о Богах. Великолепные, словно живые, картины. Беловолосая Матушка Зима грозит ледяным посохом, с которого капает вода, хитрому Герцогу Лету, прятавшему за спиной золотые монеты. Ветер словно взъерошил его рыжие волосы. Хрупкая изящная, как лань, красавица Леди Весна предлагает в хрустальной чаше напиток любви хмурому черноволосому воину, Витязю Осени. Леди стоит среди цветов и просит хоть ненадолго забыть о войнах, отложить меч, хоть на секунду вкусить покоя. Вот только воин гордо отказывает, для него долг на первом месте. А за ним пляшет пламя горящих городов.
Светик лишь пожалела, что темно. Осветить бы здесь всё! Столько бы историй можно было узнать. Интересно, кто создал это? Как смог все символы богов показать на одной картине? И почему именно здесь?
Когда отвлеклась от картин, поняла: осталась одна. Только где-то в стороне доносились разговоры. Занятые спором ребята не заметили, как Светик отстала, темнота помогла. Светик побежала на голоса, повернула в один из коридоров, немного прошла, и наступила тишина.
Светик несколько раз громко крикнула, но ответа не было.
Страшно. Со всех сторон доносились шебуршания, цоканья об каменный пол коготков, вероятно, крыс. Темнота давила на плечи. Факел освещал лишь маленький участок вокруг, отчего окружающая тьма становилась гуще. «Не стоять же на месте. Куда-нибудь да коридор выведет», — решила Светик.
Направилась вперёд. От света играли тени на стенах. Иногда приобретали такие замысловатые фигуры, что заставляли вздрагивать. В голове мелькали невесёлые мысли:
«Снова из-за своего любопытства попала в неприятности. Ну почему, как только услышу «тайна», «неизвестность» тут же готова всё бросить и отправиться на поиски разгадки? И никто и ничто остановить не может. Зима — покровительница истины, раз преподносишь тайны, то не оставь сейчас свою верную помощницу в беде. Пожалуйста… А это что?»
Светик остановилась и, затаив дыхание, прислушалась. Снова раздался какой-то отголосок то ли разговора, то ли крика.
— Эй?! — воскликнула она. Никто не ответил, но разговаривать не перестали.
Светик медленно пошла на звук.
С каждым шагом голоса становились разборчивее.
— Как успехи с волчицей? — вдруг за ближайшей стеной спросил мужчина властным, шипящим голосом.
Светик отшатнулась к стене и прижала ладони к губам, сдерживая крик из-за неожиданно охватившего её ужаса. Захотелось спрятаться, исчезнуть, оказаться как можно дальше от этого голоса.
— Никак! — ответил посол Зимидара. — Она не желает ничего слушать.
— Нам нужен этот союз.
— Я делаю всё возможное.
— Значит не всё.
— Ещё месяц… — в голосе посла появились просительные нотки.
— Двадцать дней! — угрожающе прошипел, словно змея, незнакомец. Донеслись тяжёлые шаги, хлопнула дверь.
За стеной раздался громкий вздох облегчения, бормотание, шелест бумаг, шуршание подошв и скрип, наступила тишина. Видимо, посол покинул комнату через другую дверь.
Светик обхватила себя за плечи. В ушах звучало шипение. Дрожь не проходила. Глубоко вздохнула, усилием воли заставила себя отстраниться от непонятного страха, чтобы отвлечься, привычно начала размышлять.
Странный разговор. Волчица, или Зимидарская Волчица — так иногда называли маму. Но с кем на союз она не соглашается? Кто этот Змей? Почему он вызывает такой неуправляемый ужас, если Светик слышит его голос впервые? Почему князь Хотимир Чаевуй ему подчиняется? Срочно нужно расспросить Дара, попробовать узнать про Змея и — Светик с улыбкой взглянула на колечко с неярким кристалликом — потом связаться с мамой. Как всегда, при появлении тайны, всё остальное стало неважным.
— Све-е-ти-ик? — крик Роса подхватило эхо.
Она с облегчением улыбнулась: спасатели близко. Донёсся отзвук разговора.
— Она где-то недалеко! — решительно говорил Рос. – Я чувствую.
— Вот скажи, хоть раз у нас было, чтобы Светик не попала в историю? И мы вместе с ней? — тревожные нотки Дар скрыть не смог.