Страница 39 из 120
– Я ничего не понимаю, Лис! Ты хоть не умрешь, скажи мне? Только, пожалуйста, не умирай!
И столько отчаянья было в Асиных глазах, что Лис, не выдержав, беззвучно рассмеялся. Правда, скривился секунду спустя и вновь потер грудь.
– Собственно, я уже…
– Что «уже»? – Ася готова была взять его за плечи и встряхнуть, если бы знала, что это не причинит ему еще большего вреда. Ну что за невозможный человек!
– Уже умер…
И глядя, как округлились Асины губы в безмолвной букве «О», ощути, как безвольны стали ее пальцы, быстро добавил:
– Умер в другом мире, так как был рассеян и неосторожен. Так всегда происходит. Жители Последнего мира не просыпаются, ведь они и не засыпают, прежде чем уходить. Их вытряхивает из чужой реальности… Не самое приятное чувство… Но не бойся, со мной все будет хорошо.
Он встал, пошатываясь и все еще держась за грудь.
– Такое ощущение, что в груди до сих пор торчит стрела…
– Могу себе представить, – у Аси отлегло от сердца, когда она услышала объяснения. – Со мной такое было однажды… Меня собаки загрызли… Из-за тебя, между прочим!
– Я помню, – сказал Лис.
Ася подождала пару мгновений, не последуют ли извинения. Извинения не последовали.
– Ну ладно, пойду спать, – сообщила она, вновь начиная злиться.
– Спокойной ночи, – рассеянно отозвался Лис, думая о своем.
Он подошел к столу и допил компот Аси двумя большими глотками. Ася хотела было возмутиться и даже открыла рот, но в последний момент передумала. Кто знает, может ощущение стрелы в груди вызывает сильную жажду…
Ася поднялась в левую башню, опасаясь, что ночью замерзнет здесь насмерть, ведь пока самой теплой комнатой замка был каминный зал, но она была приятно удивлена, осознав, что и спальня прогрета. Она постаралась выудить из своей памяти те скудные сведения об отоплении замков, что каким-то чудом затерялись между знаниями об устройстве миров, почерпнутыми в Сумеречной школе, и знаниями о грамматике и стилистике русского языка, которые старательно вкладывали в головы студентов в институте, на журфаке. Кажется, если она ничего не путала, замки отапливались печами, расположенными в подвалах. Горячий воздух поднимался по дымоходам, расположенным внутри стен. Там, внизу, как раз и располагается кухня, так что все правильно. Конечно, Лис не любил возиться с этими печами, ему легче было разжечь камин – ведь он был совсем один в этом замке. Совсем один…
Заставив себя не думать об этом, она подошла к заправленной постели. С балдахина больше не сыпалась пыль. Из приотворенного окна тянуло приятной свежестью, и в комнате едва уловимо ощущался аромат цветущих яблонь. На кровати стопочкой лежала одежда, Ася взяла то, что попалось под руку, развернула. Оказалось, что она держит длинную рубашку, почти такую же, какая была надета на ней в первый день ее появления в Последнем мире. Здесь же были сложены безрукавки и даже длинные накидки, отороченные мехом, пестрые пояски, а внизу на вытертом коврике стояли сапожки из тонкой светлой кожи.
Лис вновь проявлял заботу о ней. Он делал это так деликатно и ненавязчиво, что Ася невольно прониклась благодарностью. Все же удивительно – как в одном человеке соединялись и уживались такие, казалось бы, несовместимые качества. Ей незамедлительно захотелось вернуться в каминный зал, подойти к Лису и обнять его. Просто обнять. Чтобы Лис знал: он больше не один и она ценит все, что он для нее делает. Но Ася не знала, что произойдет дальше: обнимет ли он ее в ответ, так нежно, как тогда, когда она плакала на его плече, или оттолкнет? Поэтому, дойдя до дверей и даже открыв их, она остановилась, понимая, что больше не сможет сделать ни шага.
И вдруг услышала нежную мелодию, такую трогательную и чистую, что какие-то невидимые струны души немедленно отозвались на нее и задрожали, то ли от радости, то ли от боли. Лис играл на флейте, и играл так прекрасно, что Ася села на порог комнаты и стала слушать. Она и сама не понимала, что чувствует сейчас, но даже не стала думать об этом, чтобы не спугнуть волшебное переживание, охватившее ее. Но что же сам Лис переживает в эту минуту – он счастлив, или, наоборот, несчастен?
Ася сидела на пороге до тех пор, пока он не перестал играть, а потом, когда музыка стихла, поднялась тихонько, легла в постель, уверенная, что долго не сможет уснуть. Но на удивление легко и быстро погрузилась в сон.