Мастер Ключей

– Здравствуй, Ася, – ответил он.

Туман вдруг сгустился вокруг них, стал почти непроницаемым, но не успела девушка испугаться, что теперь уже больше она не увидит Лиса, как туман рассеялся и оказалось, что на этот раз они стоят лицом к ней.

Ася забыла все слова, что хотела сказать. Она не чувствовала больше холода под ногами, не видела Александра (а кто там второй, укрытый капюшоном, почему он не снимет его?), ни видела ничего и никого, кроме Лиса.

А он смотрел на нее. Неотрывно. Безнадежно. Пронзительно. Так, словно хотел вместить ее всю в этот взгляд.

– Отпусти его, Шуня, – прошептала она в отчаянии. – Отпусти его. Я возьму его за руку и уведу домой.

– Я бы отпустил, – ответил мальчик, и грусть была написана на его лице. – Да вот он держит крепко.

Он чуть наклонил голову в сторону второго ловца, чье лицо было скрыто капюшоном.

– Отпусти его! – взмолилась Ася, обращаясь к темной молчаливой фигуре.

– Почему я должен это делать? – прошептал он, и шепот этот был как шорох и пена волн.

– Потому что я люблю его! – крикнула она. – Потому что он меня любит!

Сказала и сжалась, зажмурилась. Как самонадеянно с ее стороны. Сейчас он снова губы скривит в усмешке: «Иди домой, пышечка!»

– Любит? – шепот едва слышен. – Он любить умеет?

– Пусть он сам скажет! – звонкий мальчишечий голос. – Разреши ему говорить! Тем более что здесь он соврать не сможет.

– Пусть говорит, – тот кивнул едва заметно. – Здесь и сейчас тебе никого не обмануть.

И Лис громко вздохнул, набирая воздух в грудь. Ася только сейчас поняла, что он не дышал вовсе все это время.

– Я люблю тебя, Ася, – сказал он. Так же просто, словно озвучил непреложную истину. Так, как если бы сказал сейчас: «Без воздуха невозможно дышать» или «Планеты вращаются вокруг звезд».

– Прости, что мучил тебя. И если это извинит меня хоть немного, скажу, что мучился сам в стократ сильней. Но разве мог я обрекать тебя, такую живую и светлую, такую удивительную, на эту участь – полюбить того, кто полужив-полумертв. Того, кто существует последние дни. Моя доверчивая девочка, ты думала, что внешность хоть что-то значит для меня. Я был слишком безжалостен, знаю… Заставил тебя поверить. И даже обрадовался тогда перемене, что случилась с тобой, потому что нашел повод отвратить тебя от меня. Моя замечательная, ты всегда была и будешь только собой. Ничто на свете не заставило бы меня разлюбить тебя… И прости, что обманом удерживал, хотел сделать Мастером. Не спросил тебя, хочешь ли ты стать хозяйкой дома и продолжателем рода Кузнецов-У-Моста. Но этот замок – все, что было у меня, все, что я мог тебе оставить… Моя любимая. Жена моя. Радость моя. Все миры всех вселенных – ничто без тебя. Я ухожу с легким сердцем, зная, что ты будешь освещать мой путь, моя звездочка. Будь счастлива.

Ася почувствовала, что по ее щекам потекли слезы, и мимолетно удивилась тому, что может теперь плакать. И она сердито смахивала их, потому что слезы застилали глаза, мешали видеть. А она должна запомнить его, ведь это последние секунды…

Тот, кто держал Лиса за левую руку, медленно откинул капюшон. И Ася увидела мальчика, того самого, которого приняла когда-то за старшего брата Шуни. Хотя ведь они были не похожи, если честно. Этот русоволосый, со светлыми глазами. Совсем не страшный теперь. И опять смутное чувство, что она видела его прежде, всколыхнулось в ней, как тогда на берегу. И вдруг он разжал ладонь, и Шуня, глядя на него, улыбнулся во весь рот и тоже опустил руку.

– Вы… его отпускаете? – Ася не верила тому, что видит.

– Пусть уходит, – хмуро сказал русоволосый мальчик. – Похоже, он знает о любви больше, чем я…

Девушка, пока он не передумал, схватила Лиса за руку, а он обнял ее за плечи, притянул к себе, оберегая. Оба молчали, ошеломленные.

А Шуня подпрыгивал на месте от радости, совершенно как реальный мальчишка. Да что там, он и был реальным, теперь Ася в этом нисколько не сомневалась. Она таким себе его и представляла по рассказу мамы.

– Вот, я не зря уговорил тебя дать ему второй шанс, – торжествующе обратился он к старшему мальчику. – Я тебе говорил, что он совсем не такой плохой.

– Неудивительно, – мрачно сказал русоволосый. – Те, кто ведут за правую руку, всегда уговаривают дать второй шанс. Я себе удивляюсь, что согласился. И спектакль этот разыгрывал на берегу…

– А те, кто ведут за левую, чересчур неумолимы бывают, – улыбнулся Шуня.

– А ты… – Ася робко вмешалась в разговор двух ловцов, глядя на русоволосого мальчика. – Я тебя знаю? Мне твое лицо кажется знакомым.

– Знаешь, Ася. И если я согласился на второй шанс, то только ради тебя. Не ради него точно.