Страница 112 из 120
– Подержи его еще пару секунд, – сказал Феликс.
Зара кивнула и открыла наконец глаза. Она продержит и больше, если нужно, пусть только он сумеет и Шуню спасти!
Девочка увидела, как отец Лиса метнулся к мосту, и мгновением позже разглядела маленькую фигуру, поднимающуюся по ступеням. Шуня шел, глядя только вперед. Он отвел руки и задрал вверх подбородок, так, словно он готовился взлететь прямо в небо, которое из алого стало атласно-черным, а звезды напоминали светящиеся брызги морской воды. И море тоже было черным, тягучим, оно неторопливо ворочалось у самых ног. Не злое, не доброе, полное затаившейся силы. И небо, и море вдруг показались Заре единым целым, единственным, что было настоящим. А ее собственный мир, и все другие миры, лежащие по эту сторону, вдруг представились ей хрупкими, прозрачными, как крылья бабочки. Море манило, затягивало, протягивало к ней мягкие руки, тянуло пенные пальцы: «Пойдем со мной, пойдем за мной…» Зара закусила губу, тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и вновь подняла глаза на Шуню. На какое-то мгновение ей показалось, что Феликс успевает, ведь Шуня еще не успел подняться высоко, а отец Лиса был высоким мужчиной, и она радостно встрепенулась, но тут же сердце ухнуло вниз, стукнуло в груди, как камень. Руки Феликса тянулись к Шуне, но могли ухватить лишь воздух. Мальчик, которого они видели сейчас, был лишь образом, который подсказывала им их память. Едва ступив на мост, он уже не принадлежал этому миру. Он был уже там, куда Феликс не мог дотянуться, даже если бы очень этого хотел.
И Феликс тоже это понял, он прекратил попытки. Отвернулся, закусив нижнюю губу, скользнул взглядом по Заре. И непонятно, чего было больше в этом взгляде – отчаяния, благодарности, или злости. Он не сказал ни слова, когда подхватил Лиса на руки. Просто поднял его и пошел прочь от моста. Зара обернулась за ним и увидела родителей, замерших в паре шагов за ее спиной. Родителей, вцепившихся друг в друга, словно каждый из них был для другого якорем. А две пары глаз были обращены на нее. Не с укором, нет. Не с ненавистью. Но с вопросом. И Заре нечего было ответить на этот вопрос.
Когда Феликс шел мимо них, мама Зары тихо тронула его за руку:
– Отпусти его. Ты знаешь, как велика цена. Если ты его оставишь, то сам ненадолго задержишься в этом мире.
Но хозяин замка словно и не слышал ее, продолжая идти вперед. И Зара, и родители, которые взяли ее за руки, словно она вновь была маленькой девочкой и могла потеряться, просто пошли следом.
Последующие события Зара воспринимала вспышками. Ее усадили в кресло у камина, служанки укутали ей ноги в теплый плед и дали стакан воды, который она так и держала в руках, не сделав ни глотка. Вокруг суетились, разговаривали громкими голосами. Мама упрашивала о чем-то, жарко спорила и вдруг заплакала, приглушенно, чуть слышно. Зара подняла глаза: папа прижал ее к своему плечу, успокаивал, гладил по голове.
– Что же… Мы забрать ее не можем, такой договор нарушить нельзя…
– Но мы даже не знаем, будет ли он теперь человеком! Я не представляю, как можно удержать того, кто почти ступил на мост… Я бы не хотела для Александра такой судьбы… Может быть, к лучшему, что мы не успели…
Она снова заплакала, еще горше и отчаяннее.
– Значит, слухи не обманывали… Он знает – как. И готов заплатить.
И, словно в ответ на слова отца, в дверном проеме появился Феликс, он держал в руках глиняную чашу, исходящую паром. Он все слышал, хотя на его лице не отразилось никаких чувств.
– И что именно говорили обо мне слухи? – поинтересовался он невозмутимо.
И, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжил:
– Они справедливы. Не хочу, чтобы между нашими семьями осталось недопонимание… Близость Моста к родовому имению здесь ни при чем. Моя кровь – лишь кровь Мастера Ключей, не более. Но случилось так, что моя любимая и совсем еще юная жена ушла по Мосту, а я мог только беспомощно наблюдать. И поклялся, что больше не отпущу того, кто мне дорог…
Родители Зары, замерев в объятиях друг друга, смотрели на него со страхом и с удивлением.
– Долгие годы я посвятил тому, что изучал этот вопрос… Искал факты, изучал сказания и мифы разных миров, не зная, что это пригодится мне так скоро. Не буду рассказывать подробно, чего мне стоило понять, найти нужные составляющие… Скажу только, что главной и самой ценной оказалась кровь саламандр – существ, населяющих Ираст. Кровь эта так горяча, что может вновь заставить сердце биться. Но саламандры опасны для людей, поэтому до сегодняшнего дня я не мог решиться…
– И что? – прервал его отец Зары. – Ты хочешь сказать, что сердце его бьется вновь?
Феликс продолжил говорить, сделав вид, что не услышал:
– Слухи говорят еще и о том, что цена слишком высока. И это тоже правда. Закон равновесия. Нельзя просто так оставить кого-то в этом мире и ничего не предложить взамен… Я не первый, кто открыл способ, были и до меня. Но пару столетий назад запретили даже упоминать о такой возможности. Уничтожили все сведения и жестоко карали за их распространение. До наших времен дошли лишь слухи, но они правдивы… Я нашел в древних книгах упоминание о том, каким будет возмездие за своеволие и нарушение закона жизни и смерти.
Он горько усмехнулся.
– Звучит высокопарно… Но все древние книги написаны этим поэтическим языком. Я даже выучил наизусть пару строк. «Жизнь и смерть на чаше весов в равновесии вечном лежат. И нельзя отобрать у судьбы тех, что ей уже принадлежат. Не держи, не проси, навсегда от себя отпусти. Потому что нет места мертвым среди живых».