Страница 18 из 18
Джарт Драго скрестил руки на груди и произнёс с лёгкой досадой в голосе:
— Если бы ты знала меня чуть больше, то, наверное, поняла бы, что вчера и сегодня я потратил в этом доме свой пятилетний запас вежливости. Я честен, прямолинеен и зачастую груб. Но если тебе нужны расшаркивания, то я могу позвать Гасьярда, и он будет тут словоблудить до вечера, выражая «искреннюю признательность за гостеприимство и надежду на дальнейшее что-нибудь там». Но суть моего предложения от этого не изменится. Так ты согласна, Иррис Айфур, стать женой моего сына?
Серые глаза прожигали её насквозь.
Впрочем, каким бы неожиданным ни было это предложение, как бы странно не прозвучали слова Салавара Драго и каким бы самоуверенным и наглым ни был его тон, Иррис уже знала ответ. Она знала, что это и правда лучший шанс в её жизни вырваться на свободу: из дома тёток, из Мадверы, из болота того мрачного будущего, которое представлялось ей в браке с мэтром Гийо. И она, открыто посмотрев в глаза джарту Драго, произнесла:
— Вы правы, расшаркивания ни к чему. Я согласна, милорд.
Он усмехнулся. Посмотрел на неё очень внимательно, прищурившись, с какой-то долей печали и уважения, и, указав рукой на дверь, произнёс:
— Тогда дело за малым — подписать соглашение о помолвке.
Соглашение было на двух языках: айяарр и коринтийском. Мэтр Ладье посмотрел сочувственно сначала на Иррис, потом на тётю Огасту. Та стояла в дверях скорбной тенью — Иррис отказалась говорить с ней до подписания бумаг.
Ей ни к чему колебания и истерики тёти, решение принято — быстрее всё закончить и прочь из этого дома!
В соглашении на айяарр она кое-что не поняла, но её айяарр бы не столь хорош, впрочем, не считая незначительных расхождений в терминах, которые ей объяснил Гасьярд Драго, тексты просто дублировали друг друга. Она взяла перо и быстро поставила подписи под обоими документами. Затем пригласили Себастьяна и он, одарив Иррис тёплой улыбкой, быстро поставил свои подписи рядом.
После этого нотариуса быстро выпроводили в гостиную и перед носом тёти Огасты заперли дверь.
Гасьярд Драго взял со стола подсвечник и, щёлкнув пальцами, зажёг свечу, а затем обратился к новоиспечённым жениху и невесте:
— Дайте руки.
— Что это? — спросила Иррис, глядя на то, как Гасьярд Драго берёт в руки странный нож, больше похожий на иглу.
— Помолвку нужно скрепить огнём, — ответил он, ставя свечу на стол.
И не успела Иррис предположить, что будет дальше, как Гасьярд Драго уколол палец ей и Себастьяну и, выдавив на огонь по капле крови, соединил их ладони.
Огонь взметнулся так, что на белой штукатурке потолка осталось чёрное пятно, а Иррис отшатнулась в испуге, но Себастьян удержал её за талию и прошептал на ухо:
— Не бойся.
Нож исчез, свечу вернули на место, и соглашение о помолвке перекочевало в сумку Гасьярда Драго, а после этого в комнату вернули мэтра Ладье, и Салавар Драго, снова нацепив на лицо скупую улыбку вежливости, обратился к тёте Огасте:
— Миледи, я понимаю, что всё это так скоротечно и неожиданно и вам нужно время чтобы смири… привыкнуть к новому положению дел. Вам предстоят кое-какие хлопоты, поэтому я решил, что вам необходима некоторая сумма на расходы, чтобы подготовить вашу племянницу к роли невесты моего сына и покрыть затраты на ваши… э… хлопоты. Не могли бы взглянуть на этот документ?
Он протянул ей ещё один лист, составленный мэтром Ладье.
Лицо тёти выражало крайнюю степень праведного гнева — вздёрнутый подбородок, складка между бровей и нюхательные соли, прижатые к груди, должны были дать понять незваным гостям, насколько они перешли все мыслимые и немыслимые рамки приличия. Но… как только её глаза пробежали первую часть документа, Иррис поняла, что любая душа продаётся — дело только в сумме.
— Во второй строке, миледи, если вы обратите внимание, компенсация ваших расходов, за понесённые… неудобства и хлопоты. И я понимаю, сколь скромна эта сумма, но, думаю, счастье вашей племянницы всё-таки дороже любых денег, не правда ли? — Спросил Салавар Драго, любезно наклонившись к тёте.
— О? О! О… Да, вы правы, милорд, конечно, хлопоты и всё такое, вы же понимаете, подготовить гардероб, портнихи, шляпник, столько всего! Нужно купить и шёлк и кружева… Моя племянница не должна войти в ваш дом замухрышкой! Ещё сапожник, духи, шпильки, женщинам ведь нужно столько всяких мелочей…
Иррис вспомнилось, как Салавар Драго произнёс «закудахчет до приступа», и ей вдруг захотелось рассмеяться.
К кудахтанью присоединилась тётя Клэр, заглянувшая в документ через плечо тёти Огасты, горничная бросилась накрывать чайный столик, а у Иррис почему-то в голове мелькнула странная мысль…
Сколько же денег заплатил он тёте Огасте, что она предала в мгновение ока все свои принципы и идеалы? Наверное, это должна быть неприлично большая сумма. Настолько большая, что тётя не только изменила мнение на всю эту ситуацию, она просто душу продала, не испугавшись никаких последствий.
Пересудов. Сплетен. Отповеди святого отца. Храмовников. Недовольства мэтра Гийо…
Да это должно быть целое состояние!
И неужели она, Иррис, стоит того, чтобы выложить за неё целое состояние? Учитывая, что взамен джарт Драго получает сомнительную надежду на то, что у неё якобы есть какая-то сила. А ведь силы никакой у неё нет... Будь она способна притягивать бурю, вызывать ветер или зажигать пальцами свечи — она бы знала.
И мысль о том, что есть что-то, чего она не понимает во всей этой истории, омрачила радость осознания того факта, что мэтр Гийо со своими тыквами безвозвратно канул в прошлое.