Страница 23 из 29
Полицмейстер с удивлением и восторгом пялился на мобильник. Наконец оторвался от диковинки. Ответил:
– Откуда подарки? Богатая любовница! "Н"...– уж не Наталья Потаповна ли? Боже мой!
– Именно! – подтвердила я. – И, думаю, об этом многим было известно. Игнату и Глафире точно.
При моих словах дворник отвел глаза в сторону, горничная разволновалась, затеребила руками передник.
Я не замедлила обратиться к девушке:
– Глафира, может, вам известно больше остальных. Не слышали ли вы какого разговора?
– Слыхала, все, как есть, скажу! – Глашка решительно сверкнула глазами и продолжила. – Барыня с Никитой не просто амуры крутили. Они хотели брилянты украсть и бежать заграницу! Таков разговор меж ним я несколько дней назад слышала.
– Конюх и Наталья Потаповна?? Особа столь знатная! – не верил полицмейстер. – А вдруг это оговор? Где доказательства? Где оружие? Камни бесценные?
Я встала посередине комнаты. Попросила тишины и заявила:
– Минутку внимания! Сейчас я расскажу о том, как все происходило. Потом станем делать выводы и искать виновных! Итак.. Первое, что меня насторожило, это разбитое окно! Основная масса осколков оказалась на дворе, а не на полу комнаты. Значит, разбили стекло изнутри, а не снаружи. Во-вторых, давайте посмотрим на туфельки княгини! Если бы наша дама выходила хоть на минуту из дома, как она уверяет, на подошве остались бы частички пыли или грязи, тем более, что прошел небольшой дождь. А дорожка перед домом разрушена и размыта. Но туфли чисты! Как и подол платья. Какой делаем вывод? Наталья Потаповна вообще не покидала дома! Она спланировала убийство мужа. Отослала горничную и кухарку. Надела уличную одежду. Зашла в кабинет. Сделала выстрел. Приложила к окну подушку и через нее тяжелым предметом разбила его. Все это как раз ровнехонько к полдню, к приходу горничной, чтобы успеть притвориться потерявшей сознание. Я уверен, оружие и бриллианты сейчас надежно спрятаны на теле княгини. В складках турнюра можно бегемота скрыть. Могу поспорить, что там мы отыщем и оружие убийства, и бриллианты, и перчатки со следами пороха. Не так ли, Наталья Потаповна?
Княгиня молча встала, прошла за ширму. Вышла и бросила на стол мешок с бриллиантами, небольшой револьвер и белоснежные перчатки. Мои предположения оказались верными. Все смотрели на агента тайной сыскной полиции Настя ой Петрович с восхищением. И только глаза княгини сверкали ненавистью.
– То-то ты мне сразу не понравился, жандарм проклятый! – сказала она. – Да, я стреляла. Да, камни проклятые украла! Да, чтобы с любимым в счастье жить. Меня шестнадцати лет замуж отдали. Лев тогда уже не молод был. Безобразен! В любви да ласках ни на что не способный! А к старости совсем немощен стал. Я только с Никитушкой узнала, что такое любить и быть любимой. Впрочем, чего разоряюсь. Ты же не женщина, чтобы понять!
Ах, как княгиня была не права! Я еще какая женщина, и неизвестно чего сама бы натворила на ее месте. Но уважаемый Иван Никифорович точно к дамам не относился, сентиментальничать не стал. Заявил сухим официальным тоном:
– Госпожа Куницына, вынужден Вас задержать. Прошу следовать за мной в участок, где Вам будет предъявлено обвинение в убийстве.
Княгиня встала. Но я сказала:
– Господин полицмейстер! Вы не сможете ничего предъявить подозреваемой Куницыной. Это не она убила князя...
Народ в кабинете убиенного князя замер. Все в недоумении уставились на меня. Но любопытнее всех было смотреть на княгиню. Наталья Потаповна пребывала в настоящем шоке. Первым очнулся полицмейстер:
– Как же это понимать, уважаемый Анастасия Петрович?! Вы же только что все подробно растолковали. Привели факты, отыскали улики. Да и подозреваемая не отрицает, что стреляла в супруга...
– Вот именно: стреляла! А "стрелять" и "убить", знаете ли, разные все же понятия, – ответила я.
– Ничего не понимаю, Настя! Экой ты все-таки сложный!
– Напротив, все просто, господа! Ладно, не стану томить! Действительно, Наталья Потаповна стреляла в князя. Но не убивала его. Потому что тот на момент выстрела уже был... мертв!
– Как?!!!
– Отравлен! Предположительно стрихнином, о чем говорит красная кайма возле его губ, мученическое выражение на лице. Думаю, когда приедет доктор, он согласится с моей догадкой. А в дальнейшем это подтвердится и при анатомическом исследовании тела. Так что, Иван Никифорович, арестовывать княгиню, получается, и не за что.
– Ох, батюшки святы! – вытер пот со лба полицейский. – Ерунда какая-то. Нелепица! Вроде убила... И тут же выходит, что и не убивала вовсе. Но князь-то, простите, мертв. Так кто же убийца? Заново все начитать прикажете, почтеннейший Настя Петрович? Или, быть может, Вы имя убийцы, как шулер козырного туза, в рукаве держите?
Я улыбнулась. Ответила:
– Не переживайте так, господин полицмейстер! Убийца находится среди нас, в этом кабинете. Имя его сейчас назову. Это Глафира отравила его сиятельство!
– Но зачем?! – спросил полицмейстер. – Лев Львович к прислуге относился как к детям родным. У него любой служить за счастье считал!