Страница 26 из 41
Эскер краем глаза таращился на грудь Набэ.
Шум колес прекратился.
Силовая установка замерла и Набэ выбралась из машины. Рука небрежно покоилась на компакте. Эскер пыхтел где-то сзади, пытаясь вытащить связанную девчонку, все еще не пришедшую в себя.
— Вас ждут, — четко прозвучал шлем одного из охранников.
— Эскер, все, я выполнила свою часть договора, — Набэ развернулась, чтобы всех троих сблизить к линии атаки, если что пойдет не так. — Заплати премиальные… да я пойду.
— Это не мне решать, — пожал плечами Эскер и пошел в сторону грузового лифта.
— Ублюдок, — сквозь стиснутые зубы процедила Набэ и сильнее сжала компакт, делая скользящий шаг назад.
Второй охранник плавно повел стволом, направив двуручный компакт ей в живот, а первый произнес нейтральным тоном:
— Вас пригласили. Следуйте за мной.
За секунду многое пролетело в голове, и Набэ, сплюнув им под ноги, медленно убрала руку с оружия и тоже двинулась к створкам серого лифта с оранжевыми полосками обозначения опасной зоны.
Лифт спускался, щелкая зубьями скрытого механизма по отвесной трубе. Девчонка на плече Эскера начала слабо шевелиться укутанная плащом, будто ее в мешок запихнули. Лысина Эскера поблескивала в свете пролетавших ламп. Набэ насупилась и стояла в углу, тупо уставившись в потолок. Двое охранников, чьи лица прятались за масками шлемов, тоже молчали.
Вся компания прошла по длинному металлическому настилу через гофрированный рукав с прозрачными смотровыми полосами и вышла в ярко освещенное помещение с круглой площадкой центрального подъемного механизма. Через центр площадки проходил подъемник и техническая квадратная труба. У другой стены колодца, уходившего далеко во мрак потухшей шахты, виднелись комнаты операторов станции и служебный лифт. Справа — пожарный стенд за пластиковым стеклом. Там висели огнетушители, шланги с пеной, костюмы с защитным огнеупорным покрытием и кислородные маски.
Эскер устало поднялся на площадку и положил девчонку возле ближайшей колонны с вращательным механизмом. Так, чтобы не заметили, Набэ отправила короткое сообщение. Так и есть: сигнал не уходит с экранированной шахты… Набэ мысленно усмехнулась, ведь совсем недавно сбросила у лифта неприметный маячок с заданной программой, и если не вмешаться, то маячок автоматически продублирует ее короткое, всего в три цифры, сообщение. Как знала. Такое короткое и незначительное, что не успеют погасить.
Спустя еще час утомительного ожидания к ним подошел невысокий толстый мужчина лет пятидесяти в дорогой одежде.
— Оставьте нас, — велел пришедший мужчина.
Набэ почувствовала, как ее подтолкнули идти дальше.
— Тебя завтра отпустят, — сказал охранник.
И к ним подошел Эскер.
— Набэ, да расслабься ты, — он улыбался, но липкий пот страха покрыл лоб. — Погостим денек, получим премиальные и разбежимся.
— Отвали, — Набэ сдвинула вверх черное стекло визора, чтобы выразить презрение неподвижными глазами.
Вместе с охранниками они покинули безжизненный колодец шахты и скрылись в производственных помещениях, оставив девчонку наедине с заказчиком.
Через несколько минут раздались выстрелы. И все стихло.
***
Глаза не желали открываться. Голова пульсировала тупой болью, терпимо. Ника почувствовала, что связана и попыталась закричать. Но вырвался лишь невнятный стон. Во рту привкус какой-то тряпки. Глаза открылись, но ничего не видно: темно и душно, жарко и пахнет землей.
Ее кто-то потрогал. Она закричала в тряпку. Вдруг сорвался плащ с головы, и яркий свет ударил в глаза. Ника зажмурилась и замолчала. Свет настолько ярок, что ничего не видно. Бело. Глаза привыкают постепенно и, щурясь, она всмотрелась. Перед ней сидел в белом кресле оператора Генри с напыщенным видом.
— Набегалась? — спросил он холодно и поднялся.
Толстая фигура приблизилась. Его ноги замерли перед ее лицом. Тень все скрыла, и Генри наклонился. Руки жадно заскользили по испачканному полукомбинезону девушки. Он грубо перевернул ее на спину. Щелкнули клапаны. Коротко вжикнула молния. Ника испытала непередаваемое отвращение, когда толстые пальцы жадно влезли под куртку комбинезона. Она задергалась, попыталась крикнуть, но кляп мешал.
— От тебя жутко воняет, как от отброса, — скривился Генри, поднялся и вытер руку платком. — Хочешь что-то сказать?
Он сдернул пальцем кляп.
Но Ника промолчала, буравя ненавистным взглядом полным презрения.
— Молчишь?
Генри вдруг схватил ее за плечи, вскинул вверх, развернулся и с размаху усадил в операторское кресло, после чего навалился всем весом и прижал ее в попытках примкнуть губами к замаранному лицу с оставшимися следами от слез.