Страница 26 из 32
Воин с кистенем на мгновение застыл, глядя на труп товарища. Этого оказалось достаточно, чтобы Темьян плавным движением скользнул ему за спину. Шею воина обвил ремень его собственного кистеня. Противник захрипел в агонии. Он скреб ногтями горло в бессильной попытке сорвать удушающую петлю, но Темьян не дал ему такой возможности. Хруст сломанных позвонков поставил точку в этом молниеносном бое.
Оставшиеся в живых два стражника обвели потрясенными взглядами побоище. Кое-кто из соратников уже испустил дух, некоторые натужно стонали, зажимая руками кровоточащие раны.
Стражники дружно переглянулись, а потом с ужасом уставились на Темьяна. Им еще не верилось, что всего один человек мог в считанные мгновения вывести из строя восемь отличных, прошедших огонь и воду, бойцов! Причем сделал это голыми руками, почти не прикасаясь к оружию!
– Я сдаюсь! – один из двух стражей отбросил меч и с мольбой посмотрел на Темьяна. – Не убивай!
– Развяжи его, – урмак кивнул на Келвина.
Страж бросился выполнять, а Темьян посмотрел на последнего врага. Приказал:
– Брось меч!
Вместо ответа тот ощерился и пошел на урмака…
Через мгновение полянка украсилась еще одним мертвым телом.
Темьян подошел к Келвину. Связанный главарь все еще стоял возле дерева – у стража так сильно тряслись руки, что он никак не мог разрезать веревки.
– Я сам, – урмак отстранил его и двумя ударами меча перерубил путы.
Освобожденный Келвин повел плечами, разгоняя застоявшуюся кровь, растер запястья и окликнул урмака:
– Темьян, разберись с ними, – главарь указал на устилавшие полянку тела.
Урмак кивнул и молча пошел добивать раненых карателей.
И Келвин, и оборотень оба понимали – нельзя допустить, чтобы выжил хотя бы один из людей Датлинга. Ведь тогда не сдобровать всем тем, кто обычно помогал разбойникам. А таких немало. Пол Чесман, Стася и десяток других – осведомителей, трактирщиков, хуторян. Они давали банде приют, сообщали нужные сведения, предупреждали об опасности или просто любили – как Стася своего Келвина.
Гныш, а следом за ним и Темьян, выдали их всех, назвали имена. И теперь предстояло исправить содеянное.
Урмак вспомнил еще кое о чем:
– Келвин, дознавателей тут было десять, а лошадей-то двенадцать.
– Где еще двое ваших? – острие меча главаря уперлось в кадык сдавшемуся стражу.
– Их убили в прошлом месяце, когда мы брали банду Кривого, – зачастил пленник. – А двух лишних лошадей Датлинг оставил, как заводных.
– Взяли?
– Чего? – не понял страж.
– Ну, Кривого с бандой?
– Э… Да, конечно… У Датлинга промахов не бывает… Не было… – поправился пленник.
– И что стало с Кривым? – уточнил Темьян.
– Э… – замялся страж. Чувствовалось, что ему очень не хочется отвечать.
– Говори! – Келвин слегка вдавил острие клинка в горло пленника. Показалась темная бусинка крови.
– Кривой погиб при проведении дознания! – почти выкрикнул страж.
– Небось, вместе со всеми своими людьми, – проворчал Келвин, убирая меч от шеи пленника.
– Да… Они все… – торопливо закивал головой страж. – Датлинг считал, что разбойников надо… хм… истреблять… Всех, до последнего…
Темьян потерял интерес к разговору и пошел к Гнышу. Изувеченный разбойник по-прежнему висел вниз головой на березе и не подавал признаков жизни. Урмак перерезал веревку, придерживая тело Гныша. Положил его на землю. Разбойник глухо застонал, но в сознание не пришел.
– Он живой, – сообщил Келвину Темьян.
– Хорошо. Оставь его, пусть полежит.