Страница 36 из 47
Правильный выбор I - 35
Ренсинк Татьяна
***
Простояв у окна всю ночь, Милана прислушивалась к ночной тишине в доме, но ни шороха, ни шагов чьих. Она дождалась розовой вуали зари и, накинув на плечи шаль, босиком поспешила к высоким соснам, откуда, как она и знала, так и не вернулся Алексей. Полная тревоги, она пробралась на невысокий холм и остановилась.
Алексей сидел на берегу и, перебирая руками песок, пересыпал его из руки в руку. Наполнившись радостью, Милана медленно стала приближаться к воде и встала немного в стороне от него, заметившего ее.
Он молчал. Она молчала. Только его взгляд неотрывно следил за нею и был полон ласковой улыбки. Смущаясь и опуская взгляд под ноги, Милана бродила по пене набегающих волн.
- Стыдиться чувств, как глуп, смешон, как беспощадны все желанья, - нежно стал говорить Алексей. - Но лишь тебе, тебе одной я посветил бы век скитанья. Не чужды мне сладкие мысли. Мне дорог взгляд твой, тепло рук,... твой плавный шаг,... голос невинный. Я гибну от невольных мук... Когда б надеждой одарила, я б полетел достать с небес и солнце, и луну, и звезды,... но что они с тобой в сравненьи? Лишь только бред. Один лишь бред!... Я б посадил сады весною, чтобы цвели лишь для тебя, чтобы и летом, и зимою поведали бы про меня, про то, что жизнь моя без смысла, коль жить мне надо без тебя; про то, что во всех моих мыслях тебя лишь берегу, любя. Как рассказать тебе о чувствах?... Расскажет пусть зима моя, расскажет пусть и пусть покажет, что я томлюсь среди других, что имя мне твое — молитва, молитва до искончанья лет моих...
Милана остановилась и слушала ласковую речь поднявшегося и приблизившегося к ней Алексея, столь милого ей, так ласкающего ей и душу и слух, особенно сейчас, этим стихотворным произведением.
Что это было — признание, или просто чтение — она не понимала, но, когда он смолк, то глаза их были уже очень близко друг к другу, дрожа в нежности взглядов, откуда стали проглядываться и капли счастливых слез.
Опустив в смущении глаза вниз, Милана не могла вымолвить и слова от переполняющего ее трепета. Несмело прикоснувшись к ее подбородку Алексей осторожно вернул ее взгляд к себе и так же осторожно обвил талию рукой. Ничего не говоря друг другу, не смея и вздохнуть от жутко забившихся сердец, их губы сами приблизились и сомкнулись в крепкий, долгий поцелуй.
Я знаю, что прождал бы много,
Когда бы вовсе не пришла ты,
Хранил бы в сердце и не трогал
Воспоминанье, что когда-то...
Уже была ты здесь однажды,
Губ нежных помню я тепло.
Как сладостен тот миг надежды!
Хотя... разлука бьёт в окно.
Пускай, вначале день не ясен,
Беда висит над головой,
Но ты со мной - поверил в счастье,
Что не простится уж со мной.
Тебя спешу наречь своею,
Женою вскоре назову.
К досужим сплетням - не робею,
Убью любую я молву.
Лишь только путь пройдя земной,
Оглянешься и убедишься снова -
Себя отдал - моей родной,
Не допустил и горсти сора.
Пылко прижимая к себе и смелее став дарить поцелуи любимой, Алексей был тут же оттолкнут в сторону. Милана убежала. Спрятавшись за стволом одной из сосен, она пыталась чуть успокоить свое участившееся дыхание от пришедшего счастья.
- Снова хочешь исчезнуть от меня? Не теперь, - выглянув из-за соседней сосны, произнес Алексей и заулыбался от отвернувшейся в счастливой улыбке милой. - Моя теперь, скажу я смело... Простишь?
- Прощу,- тихо вымолвила Милана, не смея взглянуть в глаза милого.
- Женою звать отныне буду... Простишь? - подошел он ближе, и она, прильнув к сосне, хихикнула:
- Столь скоро, барин?
- Тебе не был барин и не буду. Ты - моя госпожа, - ласково сказал он, поцеловав ее в разгоревшуюся щеку. - Все годы бегал за тобою... Не исчезай теперь...
- Не исчезну, - заблестели ее полные искренности глаза, и она вновь оказалась в объятиях милого. - Вы застрелитесь, если будете знать о тоске и... к Вам...
- Не застрелюсь, - впился он в ее губы жарким поцелуем.