Правильный выбор - часть 1 - По следам

Ренсинк Татьяна

(император Николай I, художник В. А. Тропинин, 1826)

***

Вновь проследовав за жандармами, Алексей со связанными руками был введен в приемную. Оставшись перед окружением гордо вставшего государя, Алексей остановился и быстро оглядел всех вокруг. Все было готово к допросу. 

С высока осматривал его и вступающий в свои права император Николай. Это был молодой мужчина, с отличной военной выправкой, высокого роста, как впрочем и стоявший перед ним Алексей, только более сух в теле и широкоплеч. Свежесть лица и ровность его черт говорили лишь о хорошем здоровье и умеренной жизни. Никакого отвращения к нему Алексей не испытал при этой их первой встречи. 

-Так, голубчик, - вымолвил вдруг Николай и встал перед его глазами. - Встать как следует! - воскликнул он строго, заметив некую расслабленность тела в Алексее.

Алексей послушно выпрямился и встал в стойку смирно, как бы ни мешали связанные руки.

-Отставка не идет Вам на пользу, Алексей Николаевич, - продолжал Николай, убрав руки за спину. - Вы были одним из тихих в камере...

-Не посчитал нужным участвовать в таком допросе, Ваше Величество, - ответил честно Алексей, и стоявший перед ним государь вдруг положил ему руку на грудь:

-Ваше сердце бьется?

-Оно спокойно, Ваше Величество, - ответил Алексей опять, и убравший руки за спину Николай продолжил в легкой ухмылке:

-Не надолго, не надолго! Вы уже дрожите? - заметил он, как Алексей слегка вздернулся в теле.

-Озяб, - вымолвил Алексей и сглотнул подступившее волнение, которое заставило вздрогнуть его тело под еще надетым на нем выходным нарядом. - Холодно было в камере.

-Скоро с Вас не только это снимут. Вам будет еще холоднее... В Сибири, - удалился Николай к своему столу и, сев на его уголок, кивнул вставшему из-за соседнего стола Карлу Толю. 

Алексей Карла знал в лицо и вдруг вспомнил, что Дмитрий как-то упоминал и о том, что выполнял поручения Толя по делу с заговорщиками. И теперь, Карл поднял со стола один из разложенных там листов и зачитал:

-Александр Сергеевич Герасимов делился поручениями и планами на встречах со своим близким другом, князем Алексеем Николаевичем Нагимовым.

-Донос, - ровно ответил Алексей, спрятав в душе нехорошее предчувствие.

-Читайте, - сделал удивленный вид и, выставив руку на поясе, снова кивнул Толю государь, и тот взял со тола другой лист:

-Князю Алексею Николаевичу Нагимову Герасимов доверял и передавал планы сразу после собраний... Нагимов состоял ранее в обществе.

Взяв следующий лист, Толь продолжал зачитывать показания разных заключенных, не называя их имен. И в содержании тех отрывков звучало имя Алексея, что привело его в глубочайшую дрожь краха всех надежд.

-Подтверждаете? - спросил Алексея после прочтения Толь, всем своим видом подталкивая к ответу.

-Подтверждаю, что слушал все, что рассказывал Александр, хотя останавливал его и просил не вмешивать в это дело, - признавался Алексей, продолжая ровно стоять. 

-В общество входили? - спросил Толь.

-Входил, но ненадолго, скоро вышел, не сойдясь мнениями с некоторыми из участников, - ответил ровно Алексей.

-Оправдывайтесь теперь! - прикрикнул Толь. - В кандалы, как предателя!

-Я человек чести, я присягал и не собирался предавать, - ответил гордо Алексей.

-Не финтите, голубчик, - становился грознее и Николай. - Говорите все, что знаете!

-Я человек чести, государь, - повторил, переведя взгляд на Николая, Алексей. - Я клялся не выдавать никого и не предам.

-Все-то Вы стараетесь выкрутиться, лукавством полны, а не честью, - огрызнулся Толь.

-Меня учили поступать по чести, действовать на благо.

Тут подошел к Николаю адъютант, все время стоявший чуть в стороне с папкой в руках, и протянул ту государю.

-Да-да, - зная, что в бумагах, кивнул ему Николай и раскрыл папку перед собой. - Вы знаете, Алексей Николаевич, я кровью вхожу на престол, занять который вовсе и не собирался. А в чем я виноват?

-Ни в чем, Ваше Величество, - подтвердил Алексей.

-Что я сделал плохого лично Вам? - поднял глаза на допрашиваемого Николай.

-Ничего, Ваше Величество, - снова подтверждал тот.

-А Вас будут считать покровителем цареубийц, - сообщил далее Николай и, закрыв папку, бросил ее на свой стол. - Вам ведомо, что от Вашего признания зависит судьба не только Герасимова, но и еще некоторых людей?

-Нет, - вновь сглотнул тревогу Алексей и продолжал не сводить внимания с государя, который, встав ровно, обратился к ухмыльнувшемуся Толю:

-Отыскать этих детей бывшего графа Зорина!

Услышав это, Алексей чуть вздрогнул и задержал дыхание страха, пока государь продолжал свой приговор:

-Ивана в солдаты и в полк на Кавказ, сестру его в Сибирь! - и Николай подошел ближе и взглянул в задрожавшие глаза Алексея. - Алексея Николаевича лишить всего и тоже в Сибирь! Там встретитесь! Что теперь говорит Вам Ваша честь?

-Отвечайте, о чем Вам было известно, если желаете милости государя, - прищурился Толь на взглянувшего на него Алексея.

Алексей молчал. Видя непробиваемость его, Николай на некоторое время закрыл глаза и, стоя в своих мыслях, качал головой.

-Теряет ли человек честь, когда нарушает клятву, данную предателям? - открыл наконец-то глаза к Алексею Николай. - Отвечайте! - воскликнул он уже в подступающем раздражении.

-Нет, Ваше Величество,... не теряет, - ответил Алексей, понимая, что приставлен к стене и вынужден отвечать на все вопросы, которые ему будут теперь заданы.

-Кто стоял во главе заговора? - начал тут же опрашивать Толь.

-Я знаю все только со слов Александра Герасимова, не более, - сказал Алексей. - Полагаю, допрос Александра уже был.

-Опять финтите? - недовольно всплеснул руками Николай. - Мы с Вами ровесники, а мне кажется передо мной стоит мальчишка, у которого еще усы не растут! 

-Я не могу назвать имена, я клялся не выдавать, - твердо стоял на своем Алексей.

-С чего все началось? - спрашивал дальше Николай, поглядывая то на Алексея, то на записывающего каждое слово допроса.

-Насколько мне известно, началось все еще в 1821 году с пропаганды свергнуть государя Александра, - говорил Алексей, углубляясь в свои воспоминания. 

-Да, это мы знаем, - махнул рукой Толь. - Ваша роль?

-Дружба с нашим воспитателем в морском деле, ненароком сближала меня с окружившими его единомышленниками, которых сразу поддержал и Герасимов, убеждая меня сделать то же самое. Не сойдясь во мнениях и взглядах на многие вопросы, я в конечном итоге рассорился с некоторыми и просил Герасимова не вовлекать меня в планы. Речь шла об измене присяги, на которую я пойти не смог. Из-за давления со стороны друзей-офицеров, разделившихся на два фронта, я решил уйти в отставку, - рассказывал Алексей искреннюю сторону своего участия. 

-Поддерживали связь с остальными и их идеи? - поинтересовался Николай.

-Поддерживал идеи, общался при встрече, но не о планах обществ, - признавался Алексей.

-Что Вы сказали тем, кто остался в тайном обществе из ваших друзей? - следовал следующий вопрос от государя.

-Все можно было проделать, не создавая тайных обществ. Каждый из них, а большинство — это опытные помещики, мог бы и крестьян своих освободить, раз уж на то шло, однако земли и условий давать им не собирались, - отвечал Алексей.

-Вы за то, чтобы освободить крепостных? - интересовался Толь.

-Я за общее равенство людей, - кивнул Алексей. - На каждого из моих крестьян я имею свое мнение. Но каждый из них имеет право на образование, на карьеру...

-Поддерживали идею уничтожить императорский род и создать республику? - выдал вопрос и Толь.

-Поддерживал идею республики на примере многих государств, поддерживал и идею ограничить власть, но не был сторонником кровопролития, - отвечал стойко Алексей. 

-Вот и Ваше истинное лицо, - вздернул бровью государь,  а подхвативший Толь воскликнул:

-Вы и  Ваши товарищи наложили еще одно пятно на Россию, взяли в руки кинжалы, чтобы добиться того, о чем сказать в лицо не посмели!

-Много шума, нерешительной словесности, - согласился и записывающий все Левашев, поглядывая на неподвижного Алексея, узнавшего и его.

-России нужна сила, - заявил Алексей. - Угнетая, мы теряем эту силу, тогда как воспитав народ мы бы окрепли!

-Однако в Вас огонь, - удивился государь. - Времена тяжкие. Не забыли? О беспорядках над крестьянами мы и без таких, как Вы, знаем, работаем над этим, а что сделали Вы, Алексей Николаевич, чтобы хотя бы в Вашем имении было иначе, чтобы крепостные не бежали? - намекая, прищурился на него государь.

-Я для них первый враг, - ответил Алексей. - На примере жестоких расправ вокруг, тирании, мне не верят... Я и сам несдержан, в чем признаю свою вину... 

-Какие результаты влекли за собой собрания, на которых бывал ваш Герасимов?... И развяжите ему руки, - махнул государь адъютанту, тут же выполнившему его просьбу.

-Никаких результатов не было. Они много говорили, но никто ничего не делал. Больше я не знаю, - сказал Алексей, снижая громкость голоса.

-Вам известно намного больше, и следует не становиться мерзавцем, укрывающим все детали дела, - пригрозил ему Толь. - Что известно о помыслах тех, кто был вокруг Вашего друга и каковы были помыслы его?

-Кто-то пытался списать свои долги, если свергнуть существующую власть, - продолжал отвечать Алексей. - Они находили людей, подходящих для планов. Простые солдаты были не интересны, поскольку они ничем не владели, а офицеры, что повыше, как Сашка, да... У него были денежные проблемы, был обижен, что не был продвинут по службе.

-Да, - закивал государь. - Вашего друга смогли завлечь, как пса на кость, - махнул он Толю продолжать.

-Что известно о планировании убийства царя? Рассказывайте все,  - задал Толь следующий вопрос и указал на другие допросные бумаги, что лежали на столе.

Алексей молчал. Он понимал, что ответив на этот вопрос может подписать себе приговор, и совесть его боролась с ним, заставляя помнить о чести и отвечать по долгу. Пронзительный взгляд государя перед ним заставил все же заговорить:

-Заговоры строились через поляков и литовский корпус... Знаю, что часть заговорщиков была в польских войсках... Как рассказывал Герасимов, сначала планировалось группу офицеров переодеть в форму солдат и произвести... убрать..., - далее Алексей смолк.

Больше он продолжать не мог за овладевшим им бессилием, но воцарившаяся тишина и все так же пронизывающий взгляд государя опять побудили раскрыть рот:

-Офицеров выбирали с долгами,... с обидами... И об истинной цели обществ сообщалось далеко не всем,... и о плане по примеру Тамерлана...

Алексей снова смолк. Государь покачал головой и приблизился вновь к его глазам. Ткнув несколько раз ему в лоб пальцем, он спросил:

-Где была Ваша голова, Алексей Николаевич, коли донести о том, что знали, не додумались?! В кандалы Вас! На каторгу! Пожизненно в Сибирь!

Алексей молчал, зажав в себе все остальное, что бы хотел сказать, но гордая совесть не позволяла. Все то видел и точно уже знал разъяренный перед ним Николай, который начал его трясти, кричать, и толкнул пасть на колени.

-Верните только все Зориным, - пав у ног государя, прослезился Алексей, и, чувствуя, что слезы вот-вот покатятся по его охладевшим щекам, спрятал лицо к полу.

-Что?! - отступил Николай чуть назад и уставился ошарашенный от услышанного. - Как смеете говорить о верности, о чести,... стараться спасти других, если о своей шкуре позаботиться не можете?! Кто Вы после этого?! 

-Я знаю свою вину, государь, - молвил Алексей, чуть приподняв голову, но не смея взглянуть уже в глаза. - Я признаю вину, пусть будет наказание любое, но только мне, мне, заслуженному его понести...

-Встать! - криком заставил государь Алексея подняться и вновь выпрямиться перед собой. - Почему никто, как Вы, узнав о цели обществ, выйдя из них, не доложил о готовящемся перевороте?! - продолжал восклицать разъяренный государь. - Все, кроме Ростовцева, который предупредил, осмелился и написал мне письмо накануне! Вот, истинный поступок чести! Кого прощать, если не таких?! Вам расти и расти... Кому рассказывали о ваших беседах с Герасимовым?

-Никому..., - в слабом голосе последовал его ответ, на что государь цыкнул и недовольно покачал головой.

-Что известно Вам про Трубецкого? - прозвучал следующий интересующий государя вопрос.

-Не много... Раздор у него был с Пестелем о том, кто выше, - стараясь дышать ровно, отвечал Алексей, но уже покатившаяся слеза на его щеке заставила говорить с выдавливанием. - А со смертью государя Александра время уже не ждало, но и народной революции никто не хотел...

-Вы ведете игру? - поинтересовался слушающий все Толь. - Чью-то независимую, иную?

-Изначально мы предали государя Александра, - взглянул на него выпрямившийся Алексей. - Я присягал, и я не хотел убивать своих... Теперь предали и тех, кто пошел с ними, за них, кого завлекли ложными заявлениями, да даже не вышли с ними на площадь! Убили сразу того, кто хотел себя осветлить! Героя войны! Генерала, который никогда не бил своих солдат, который всегда к солдатам хорошо относился!

-Молчать! - криком заставил государь Николай пыл Алексея охладить. 

Алексей замолчал и опустил глаза в пол. Николай отошел к столу и стал по нему стучать пальцами, погрузившись в раздумья. Время шло. Дописанные слова допроса были уже на листах, которые Толь пригласил Алексея подписать. Не перечитывая всего того, что написано, он взял перо.

-Не сейчас, - повернулся  к ним государь и махнул Алексею на дверь. - Вам доложат о решении. А пока... Обождите в коридоре... Позвать Тихонова!

Алексей поклонил послушно головой и отправился покинуть кабинет, как в распахнутую дверь ввели уже следующего к допросу. Это был Дмитрий, и в руках у него была папка с кучей беспорядочно вложенных в нее бумаг.

Алексею оставалось только ждать, но сердце билось уже тихо, словно готовилось к принятию неизбежной кары, будто и биться сильнее уже не было смысла. Ожидавшие перед его глазами жандармы тоже ждали в своем сочувствующем молчании. 

-Князь Нагимов, - после долгого часа ожидания распахнулась резко дверь в приемную, и Алексея вызвали вернуться.

Он вновь предстал перед глазами государя и его помощниками. Алексей стоял возле Дмитрия и, несмело взглянув на него, заметил абсолютное спокойствие того.

-Что же Вы, голубчик, - подошел снова к Алексею государь и убрал руки за спину. - Вам приходится выбирать, кого предать, я понимаю, - кивал он. - Но почему Вы решили себя закопать вдруг в могилу каторги? Надоела спокойная жизнь?!

-Нет, Ваше Величество, - ответил Алексей.

-Почему солгали на допросе? Или это Ваша честь подтолкнула сметь лгать? - повышался голос государя.

-В чем вина моя, Ваше Величество? - не понимая, о чем речь, спросил Алексей, и государь встал рядом с Толем, которому кивнул продолжить.

-Вы сказали, что никому не докладывали о Ваших беседах с Александром Герасимовым, - ответил Толь. - Вы лгали, ответив на вопрос кому говорили — никому, - ткнул он пальцем в бумагу, что лежала на столе с остальными допросными листами. - Отвечайте!

-Да, - кивнул Алексей и взглянул на так же кивнувшему ему Дмитрия. - Я вел переписку с Дмитрием Васильевичем. 

-А теперь, - продолжил государь. - Вы, Алексей Николаевич, служили Сперанскому?

-Да, - подтвердил Алексей. - Совсем недолго, пока Батеньков не мог помогать.

-Что знаете об его игре с заговорщиками? - государь стал медленно подходить к нему, не сводя глаз со встречного взгляда.

-Я не знал о его связи с заговорщиками. Впервые услышал об этом от Герасимова, и не поверил.

-С кем вел переписку Сперанский? - встал перед его глазами гордый правитель.

-С Аракчеевым, несколько писем отправлял Столыпину и Горлову. Я не все бумаги прослеживал, - пожал плечами Алексей.

-Коварный у Вас друг, князь, - взглянул вдруг на Дмитрия государь и слегка улыбнулся его встречной улыбке. - Любит финтить... Это может пригодиться, но, - став серьезнее, государь вновь взглянул в глаза Алексея. - Вас ждет наказание. За ложь на допросе, за попытки скрыть от нас имена, планы и все, что известно, Вас не ждет спокойная жизнь, о которой Вы мечтали. Я верну Вам чин лейтенанта, и в ближайшее время просить об отставке забудьте... Рассматриваться не будет. И помните, шаг в сторону, и из Сибири Вы никогда не вернетесь.

-Готов отправиться, куда прикажете, - принимая свою участь, гордо ответил Алексей.

-Не спешите. Вы остаетесь пока в Петербурге, на службе в канцелярии, как и князь Тихонов... До суда! - сообщил государь и развел руками. - Из Петербурга ни ногой. За вами всеми будет установлен строгий надзор! Это все, пока высший суд не объявит окончательные приговоры. Вы оба можете идти.

Дмитрий уже выполнил поклон, но Алексей продолжал стоять и взирать на государя с надеждой о разрешении мучающего его вопроса.

-В чем дело, князь? - спросил его заметивший то государь. - У Вас есть вопросы?

-Я по делу Зориных хотел ходатайствовать, - ответил тут же Алексей.

-Знаю, найдем, рассмотрим, - кратко сказал тот и сел за стол.

Алексею пришлось уйти за Дмитрием. Выйдя с ним на свежий воздух, он вдохнул:

-Истинно... Будто уже страстная неделя...

-Не гони коней, - улыбнулся Дмитрий. - Великий пост только начался.

-Ты мне скажи, что за доклад у тебя был государю? - сдерживая счастливое парение души, спросил Алексей, но блеск глаз выдавал его радость, на что друг умиленно ответил:

-Расскажу, когда будем у тебя дома.

-Дома... На квартире?

-Нет, дома, - приставил палец к губам Дмитрий и стало ясно, что больше он пока не скажет.