Страница 16 из 47
Правильный выбор I - 15
Ренсинк Татьяна
***
Я буду жалок и низок,
Коли чертовским мыслям
Отдам всю душу и силы,
Коли о сердце и чести забыли.
От воспитания лгать мне
Не даст мой разум и воля.
И славный дух, что нынче,
Продолжит тонуть в боли.
Засохнув в почве, кровь
Не возвратится к жизни,
Да не значит, что потом
Не будет снова литься,
Не будут тупо биться,
Друг друга проклиная,
Те люди, те, что будут,
И те, что здесь пред нами.
По доброте чьих нравов
Народ восстанет снова,
Как будто воспитанье
Им позволяет войны.
Неужто ихний разум
Пойдет по тропам тайны,
Позволит вновь восстанью
Пытаться выбрать власти.
- La politique n'a pas de coeur, elle n'a que de la t;te, ** - повторял
Алексей себе несколько раз.
Он сидел за столом в своей светлой от наступившего утра комнате и смотрел лишь на лист, трясущийся в его руке. Углубившись в груз мыслей, Алексей не заметил, как в оставшуюся еще со вчера распахнутую дверь медленно вошел его друг Сашка.
Тот остановился и уставился на убивающегося товарища, как сумасшедшего повторяющего одну и ту же фразу. Не смея, но все же приближаясь, Сашка сел перед ним.
Вымолвить хоть слово он пока не решался, хотя знал, что тот серьезный разговор, на который настроен, должен произойти.
-Если мы допустим бессилие, верхи будут нами управлять, - вымолвил Сашка, когда трясущаяся рука Алексея опустила лист на стол.
Алексей молчал и продолжал смотреть на строки перед собой. Поселившаяся в его глазах тревога сидела уже давно с ним и не собиралась уходить, перейдя во встречный взгляд переживающего товарища.
-Мерзавец, - наконец-то выдал Алексей. - Падаль, - вскочил он и, молниеносным рывком схватив Сашку, стал его бить со всей мощью.
Пытаясь защищаться то локтями, то закрывая лицо или стараясь скрутиться от ударов в комок, Сашка не избежал всплеска гнева. Алексей не унимался и бил его, пока какой-то внутренний голос не заставил остановиться и отпрянуть в сторону.
Что крутилось в голове Алексея, Сашка прекрасно понимал и, не обижаясь на полученный урок, еще некоторое время приходил в себя от побоев. Он сидел на полу и вытирал рукавами текущую из губ и носа кровь.
-Они,... - начал говорить Сашка и взглянул на Алексея.
Тот стоял, облокотившись на стену, и от бессилия что-либо делать или сказать просто смотрел на него. Видя потерянность товарища, Сашка приподнялся и, пошатываясь, встал. Отойдя к креслу, он опустился туда и, набрав в себя воздух силы, продолжил свой рассказ. Он рассказывал и вспоминал вчерашний свой день, как-будто тот снова стоял перед его глазами и заставлял заново пережить себя...
По своему обычаю Сашка пришел тогда в квартиру, где заседали его товарищи по тайной группе. И все шло как обычно: обсуждения, чтения, вопросы, планы, споры, после которых пошли повседневные рассказы, словно то была встреча старых друзей, делившихся всем, что только слышали и могли рассказать.
Это все напоминало кружок по интересу, пока интересующиеся лица не переглянулись и один из них не спросил:
-Александр Сергеевич, а кто был тот друг, с которым Вы так интересно беседовали у театра,... после Поликсены?
-Да-да, - поддакивали некоторые, расспрашивая его далее. - Может быть он бы нам тоже полезен был? А, может, Вы ему что выдали?
-Он уже был в нашем обществе, но вышел! - кто-то выкрикнул им из стороны.
-Пусть, пусть, - махнул еще один. - Оставьте князя в покое.
-Нет, господа, он в стороне останется. Это мой военный товарищ, младший князь Нагимов,... в отставке, - пытался унять их расспросы Сашка.
-А второй? - стал интересоваться еще кто-то из них.
-Это его конюх... Не знаю, странный тип... Какой-то Зорин Иван Александрович,... - пожал плечами Сашка, заметив тут же изменившиеся взгляды некоторых из присутствующих.
Те сразу о чем-то перекинулись словами, и один из них спросил:
-Александр Сергеевич, а Вы уверены, что он конюх? Мы слышали про одного Зорина. И знаем, как Нагимов умеет быть скрытен и хитер.
-Я видел его в имении у Алексея в роли конюха, - улыбнулся Сашка и махнул рукой. - Оставьте, господа, они нам не помощники.
Он думал, что на этом распросы закончились и интерес у всех пропал к его другу Алексею да к конюху Ивану, но в течении времени, пока там был, замечал непривычную себе атмосферу.
Некоторые из товарищей продолжали переглядываться и шептаться. Сашка решил для себя, чтобы успокоить заволновавшуюся свою душу, незаметно узнать, подслушать о чем идет речь.
Он стал медленно прохаживаться то к одним, то к другим и между беседами вставлять какие-то подходящие реплики. То, что он смог уловить из слов подозрительных ему молодых людей, привело его в недоумение. Сашка встал перед их глазами и напрямую высказал свое недовольство:
-Что вы хотите доложить Балашову о моем друге?
-О, Александр, не волнуйтесь, просто сделаем привычную уже нам проверку, - успокаивающе сказал один.
-Да-да, есть люди, которые в прошлом очень активно выступали в роли неприятелей тех, кого мы бы хотели поставить во главе всего, понимаете? - пояснил второй. - А таких людей надо либо отстранять, удалять, а то и убирать.
-Что вы хотите сделать с моим другом? - нахмурился Сашка и по его телу пробежал мороз.
-Так он все-таки друг?! - удивленно воскликнули его собеседники.
-Не волнуйтесь, Александр, - успокаивающе улыбаясь, обнял его за плечи один из них. - Это все формальность, да и не Ваш друг интересен, а человек с фамилией, которая интересна кое-кому. Ну а по этой цепи нам выгода светит огромная. Все-таки, как никак, а прошлое Сперанского очень может быть полезным в этом случае...
Тут Сашка прервал свой рассказ и взглянул на Алексея. От овладевшего им бессилия, Алексей с закрытыми глазами облокотился на стену и опустился на пол. Сидя и ничего не отвечая, он так и не открывал глаз.
-Лешка, - кинулся к нему переживающий друг и встряхнул за плечи. - Лешка, прости меня... Язык мой враг! Я не хотел, чтобы так вышло!
Сашка встал и продолжил говорить в дрожи выдающего его страх голоса:
-Они схватили его, куда-то увезли... Это я узнал от Бестужева...
-Мерзавец..., - открыл глаза Алексей, и от его слов Сашка смолк.
-Да, - сел он в кресло. - Я мерзавец... Я каюсь... И клянусь, я найду и верну его. Николай Александрович мне обещал замолвить слово, помочь вернуть Ивана, но нам надо знать, почему его схватили, кому он нужен.
-Я мерзавец, я, - вставая проговорил Алексей, с ужасом глядя вдаль. - Я допустил непростительную ошибку...
-Какую? Кто он, в конце-концов?! - встал перед ним Сашка и, поддерживая за плечи, снова осторожно встряхнул.
-Граф Зорин... А я... Я не должен был представлять его тебе под настоящим именем, - обвиняя себя, проговаривал Алексей. - Чем я лучше тебя, болтуна?
На это Сашка не смог ничего ответить. Он отошел от друга в сторону и не знал больше, что делать и с чего начать. Растерянности его, как и растерянности Алексея, казалось, не будет предела.
И наступивший вечер, ворвавшийся с легким ветром в открытое Сашкой окно, никак не предвещал решения проблем, лишь заставил Алексея одеться, будто подзывая куда уйти. Поскрипывающая дверь была единственной, подававшей звук в молчаливой квартире, пока на пороге не остановились приблизившиеся шаги.
Обернувшись на дверь, скрип которой прекратился, Алексей и Сашка замерли и встали рядом. Их глаза прямо упирались в гордый взгляд представшего перед ними Михаила Михайловича Сперанского.
Он снял цилиндр. Положив тот на стол рядом с молчаливыми друзьями, Сперанский сел в кресло напротив:
-Это было необдуманно, Александр,... и то же самое относится и к Вам, Алексей Николаевич. Теперь,... из-за ваших неосмотрительных поступков, от ваших эмоций, будут страдать не только те, кто, к сожалению, вынужден расплачиваться за грехи отцов, но и те, кто пытается установить достойное правление! Мое положение и без того не предполагает прежнего расположения от нашего светлого императора, а тут еще и вы, с вашими выходками! Лязгать языком каждый горазд, но не каждый сложит голову в нужный момент, не так ли?
Сперанский был раздражен. Слушая его и улавливая каждое слово, друзья молчали. Понимая, что ответа пока не дождаться, Сперанский встал и подошел к Алексею. Он посмотрел гордостью в его дрожащие мокрой тревогой глаза и тоже молчал.
Наблюдавший за ними Сашка отступил чуть в сторону и, осторожно забрав со стола лист письма, который Алексей утром получил, спрятал его за пазуху. Он отошел к окну и от слов заговорившего снова Сперанского повернулся.
-Эти люди, - забрав со стола цилиндр, стал отходить к выходу Михаил Михайлович. - Теперь будут использовать меня как пешку, направляя туда, куда им надо. Я с этим разберусь, а Вам, Алексей, сможет помочь только канцелярия графа Алексея Андреевича. Обратитесь туда...
Больше Сперанский ничего не сказал. Он ушел и дверь за собой плотно закрыл. Оставшись с другом наедине, Сашка тут же спросил:
-Кто тот граф?
-Тебя учи, не учи, - задумчиво произнес Алексей и нахмурился в недоумении. - Аракчеев...
-Лешка, так это же канцелярия.... тайная, - тихо произнес ошарашенный услышанным друг. - Говорят, он страшный человек!
-Собственная канцелярия Его Императорского Величества, - поправил его Алексей и взглянул на закрытую дверь. - Ничего страшного в этом человеке нет.
-Да, может быть, но говорят он настолько темен, его дом на Литейном обходят стороной, да даже в его имении творятся страшные дела, - шептал Сашка.
-Прекрати нести чушь. Неприятен он, опасен, и все. И в любом случае это бессмысленно обращаться к нему. Что я ему скажу?
-Не будь педантом, Лешка, они там могут помочь. Михаил Михайлович прав!
-Ты считаешь его правым? - усмехнулся Алексей. - Да кто нас там будет слушать?
-Ты педант, - уверился Сашка и в раздражении выдал. - Ты бы хоть раз изменил своим принципам и рискнул пойти иным путем, по совету!
-Да, и засесть в болото, как ты? Я не о такой жизни мечтаю! - воскликнул на него Алексей.
Видя раздраженность друга, Сашка больше не желал с ним говорить. Покачав головой и махнув рукой, он поспешил уйти прочь.
Алексей снова остался один, и давно разгулявшаяся ночь тревожила его все больше и больше своею темнотой...