Ловушка для Сверхновой

Олег Громов

Когда космолёт остановился, я долго тупо пялился в приборную доску, на которой расплывались мерцающие огоньки. Руки и ноги  противно зудели  ноющей изнутри дрожью.

— А здорово мы их, командир!

Я медленно повернул голову в сторону звука и лишь через мгновение, которое показалось вечностью, понял, что вижу покрытое испариной, красное, но невероятно довольное  лицо Гришки.

— Да, ты прав, — слабо отозвался я.

Вытянув тело из кресла, я открыл крышку люка. Заскрипела выдвигающиеся лестница — я так устал, что лихо выпрыгивать на бетонку, у меня уже не было никаких сил.

Я спустился вниз, сошёл с последней ступеньки. Ноги ощутили твёрдую почву и я вдохнул  пьянящий, пропитанный морской солью,  воздух, мысли разбежались, голова закружилась.

— Олег! Ты был великолепен!

— Да… — промямлил я, вглядываясь куда-то вдаль.

Но когда зрение сфокусировалось, я осознал, что вижу рядом вовсе не Мизэки, а другую женщину. Незнакомую. Невероятно красивую, словно сошедшую с трёхмерного постера-рекламы какого-нибудь летающего спорткара или чудодейственного средства для отращивания волос. И лишь через мгновение понял, что это журналистка Эва Райкова.

Но сейчас она выглядела совсем иначе, чем когда я видел её в столовой Мак-Мердо. Полупрозрачный, трепещущий  шёлк почти не скрывал её налитой груди, нежной кожи в ложбине между тонкими ключицами. Волосы тяжёлой гривой лежали по округлым плечам. Как может измениться женщина, стоит ей переодеться, накраситься, изменить причёску. Чёрные бриджи облегали стройные длинные ноги, открывая внизу красивый рельеф икр. Я фиксировал всё это не как мужчина, а как сторонний наблюдатель, видел это всё, зная, что это потрясающее изменение сделано для меня. Но  ощущал себя неловко и даже глупо. Мне не хотелось видеть эту красивую женщину. Хотелось лишь закрыть глаза и просто выбросить из головы тот ужас, который пришлось пережить только что.

Перед глазами по-прежнему стояла картина на панорамном экране, на который выводилось реалистичное изображение с камер на обшивке. Два летающих блюдца, выпустив яркий луч, пытались «перепилить» крыло космолёта. Я видел, как расползается сверхпрочный материал, тает как лёд под жаркими лучами солнца и понимал, что это конец, наша гибель. У системы защиты уже не осталось энергии отражать атаки.

И все же заставил себя углубиться в меню, лихорадочно перелистывая все инструкции по уничтожению вражеских объектов. И вдруг перед глазами всплыл пункт, который я не понял сразу. Но вчитался и тут же сердце забилось гулко и радостно. Затаив дыхание, я отправил оружие на зарядку, краем глаза замечая, что система регенерации не справляется с восстановлением обшивки.

— Олег! Быстрей! — ударился в уши голос Мизэки. — Я перенаправила всю энергию!

Руки ощутили рифленную ручку рычага управления и я плавно потянул её вперёд. Космолет вздрогнул, передёрнулся словно живой. И на миг показалось, что вся кабину заполнило бушующее пламя, что он жадно пожирает все вокруг, панель управления, рычаги, кресло.

Но на самом деле, волны пламени исходили от космолета, он словно плыл в море огня, а панорамные экране лишь равнодушно фиксировали то, что происходило за пределами кабины.

— Что это такое? Ничего себе, — бормотал что-то Григорий.

Всепожирающий огненный океан бушевал, жадно поглощая все вокруг, летающие блюдца тонули в нем, расползались на куски, скукоживались в комки расплавленного металла. Волна, ещё одна. И наконец, наш космолет  вырвался на простор, в такой голубой и бесконечный, что хотелось расправить лёгкие и заорать  от счастья.

С экрана радаров все летающие блюдца исчезли. Всё исчезло, словно ничего и не было, никаких странных объектов. И  я ввёл в систему код поворота на базу, и включил автопилот. Откинулся на кресле и закрыл глаза. Но все равно видел бесконечный танец ярко-оранжевых языков пламени, завораживающе прекрасный и ужасающий. 

— Олег, я так рада, что вы вернулись.

Нежное прикосновение к моим рукам, от которого пробежала дрожь по коже. И я не выдержал, обнял Эву, прижал к себе. И пьянящий аромат её тела, такой тонкий и в то же время слишком сильный, яркий, окутал меня душной, жаркой пеленой, и ноги подкосились, закружилась голова.

Мизэки стояла поодаль и чуть наклонив голову набок, наблюдала за нами. В глазах не было заметно ревности или зависти, скорее сожаление о чём-то потерянном. Но всё равно охватила неловкость и стыд, отчего заполыхали щёки, шея и повлажнели ладони.

— Ну да, всё в порядке, — пробормотал я, стесняясь только что проявленных чувств.

Отстранив Эву, не глядя на неё, я направился к штабу. Надо было поговорить с этим лже-Громовым. По душам. Выяснить, кто такой Раймонд Байкович.

Нагнав меня, Гриня пошёл рядом, и даже не видя его, я понимал, в каком восхищенном состоянии пребывал парень. Он смотрел на меня, как на Бога и это впервые не вызывало отклика в моей душе — никакой заслуги в победе у  меня не было.

 

***

  

 — Здесь находится хорошо охраняемый военный объект, —  по моей команде экран-сфера развернулась над длинным овальным столом и отобразила схему. — На гористом острове, вокруг теперь море. Собственно говоря, на самом деле это раньше он был хорошо охраняемым.  Сейчас там по всей видимости никого не осталось.

— А как вы это  выяснили, полковник? — в голосе Григория я не уловил сомнения, только неподдельный интерес.