Страница 92 из 116
Убежала и вернулась, запыхавшись, с подносом, стала расставлять тарелки с едой, от которых исходил такой аромат, что желудок мгновенно свело от голода. Рукава её платья задрались, мелькнули беззащитно круглившиеся косточки на запястьях. Поставила блюдо с чизкейками, обильно политые клубничным джемом с крупными глянцевитыми темно-красными ягодами. Когда села напротив, я взял вилку, нож, и чтобы не обидеть Эву, начал резать мясо, положил кусочек в рот.
— Вкусно.
Яркий свет из окна падал почти осязаемым золотистым столбом, задевая краем её лицо, так что я видел едва заметный тёмный пушок над её верхней, резко очерченной, губой. И представлял, как было бы здорово вставать по утрам, садиться за стол на уютной кухне, уставленным блюдами, которые приготовили заботливые руки. Видеть взгляд обожающей тебя женщины.
— Эва, а что по поводу Никитина. Ты что-нибудь слышала о нем?
— Нет, — она печально покачала головой, в глазах словно поплыл туман. — После похорон… — она едва заметно передёрнулась, как от озноба. — Он прислал мне сообщение, что Моргунов хочет приставить охрану к нему и перевезти в какое-то место, где Артуру будет спокойней. Он летел куда-то на космолёте и послал сообщение, что не знает, где находится, потому что иллюминаторы закрыты. И все. Больше я ничего о нем не слышала.
Значит, Моргунов всё-таки решил защитить Артура, начал бояться за свой проект после того, как меня похитили. Но куда он исчез? Где он?
— Скажи, Олег, — голос Эвы отвлёк меня от моих раздумий. — Почему я не была тебе нужна. Совсем не нужна?
Тень легла в уголках глаз Эвы, разошлась паутинкой морщинок. И я подумал, что и Мизэки, и Эва будут стареть, лет через двадцать-тридцать они сморщатся, сгорбятся. А потом отойдут в мир иной, и я останусь совсем один. Буду скитаться по Вселенной, с болью вспоминать тех, кого любил когда-то, и потерял. Кошмар бессмертного человека, которому никогда не будет покоя. Но казалось, это отговорки, а реально я не знал, что сказать. Лишь открыл рот, чтобы озвучить какие-то лживые слова, которые бы пришли в голову только что, как оглушающе мерзко заорала сирена. Замигали кроваво-красным светом лампы, торчащие из стен.
— Что случилось? — пытаясь перекрыть шум, прокричал я. — Пожар?
— Нет! Налёт! — Эва вскочила, бросилась к окну. Потом вернулась ко мне, схватила за руки и потянула за собой: — Надо спрятаться в убежище. Идём!
— К черту убежище!
Апатию как рукой сняло. Я, наконец-то, могу показать себя в бою. Прямо сейчас, перед моими новыми товарищами. Перед Эвой. И пусть только этот лже-Громов посмеет оспорить моё мастерство!
Я выскочил из столовой и бросился к взлётной полосе, к космолёту.