Ловушка для Сверхновой

Застенчиво и почти подобострастно взглянул. 

— Тебя как зовут?

— Штырь.

— Нет. Реально. Не кликуха эта поганая, а имя. Настоящее.

— Григорий  Кирилов.

— Возможно, смогу, Гриша. А ты где лётному делу обучался? В академии, в аэроклубе?

— Нигде, — удивив своей честностью, парень помрачнел, ярко-голубые глаза погасли, словно выключил свет лампы. — Так, немного летал, когда возможность была.

— А скажи, есть в вашем отряде настоящие пилоты? Ну скажем из тех, кто раньше служил на базе воздушно-космических сил Моргунова?

— Да, есть. 

— Ясно, — я замер на миг, стараясь сдержать внезапно заколотившееся сердце. — А Яна Беккера среди них нет?

— Беккера? Нет, конечно. Он же погиб во время налёта на лагерь секты.  Об этом по всем каналам показывали.

Сердце подскочило к самому горлу, рухнуло с высоты и волны бессильной безнадёжности захлестнули с головой.

— Погиб? Это точно?

— Ну не знаю, насколько точно. С ним была эта журналистка Эва Райкова. Что потом книгу написала об Громове. Она знает. Может рассказать. Она у нас в отряде.

— Журналистка была вместе с Беккером? Серьёзно? А что она там делала?

Парень помолчал, недоверчиво, скорее даже с подозрением, изучая меня.

— Вы что реально не в курсе? — он покачал головой. — Но об этом каждая собака знает.

— Гриша, я реально не знаю. Потому что вернулся на Землю только что. А до этого я черт знает где был. Рассказать  — не поверят.

— Расспросите её. Только она того… Малость не в себе, — он криво ухмыльнулся. — Она поварихой и официанткой в офицерской столовой работает. Классные чизкейки печёт. С клубникой.

Ну, если у них тут на базе даже клубнику выращивают, то не все потеряно. Может быть, прежний порядок вернётся. 

— А где находится столовая?

— Отсюда выйдете, пройдёте до конца улицы и налево свернёте. Там вывеска.

— Спасибо, Гриня. Ещё вопросик. Роботкач есть у вас? Одежонки мне бы какой прихватить. Я вот тут весь поистаскался.

— Да, есть, — кажется, он даже обрадовался моей просьбе, которую легко выполнить и в то же время завоевать моё доверие. — Сейчас принесу.

Он развернулся, исчез в проёме двери. А я притворил её, подхватив мохнатое полотенце со спинки кровати, на удивление чистое, даже с вышивкой золотом по краю, ушёл в душ. Стоял там под струйками воды, барабанящими кожу так приятно, что я даже разомлел. Иногда самые простые вещи могут доставить массу удовольствия. Особенно, если долго был их лишён. 

Бездумно рассматривая разошедшуюся лучами трещину в зеленовато-бурой керамической плитке, размышлял о том, как мне теперь вести себя с этим лже-Громовом. Наверняка, он захочет со мной расправиться. Не думаю, что по приказу Моргунова, скорее потому, что я — его конкурент. Убить-то не сможет, но Мизэки будет в опасности. Правда, я помнил, как смог спасти её, введя собственную кровь. Но насколько это будет помогать дальше?

Гришка вернулся довольно быстро. Принёс пару свёртков и здоровенный ящик, доходивший ему до пояса. С трудом дотащив до окна, смахнул ладонью пот со лба и широко улыбнулся.

— Вот, полковник. Это подарок. Вам.

Я подошёл к ящику, который оказался баром из тёмного полированного дерева. Двойные дверцы разошлись с солидным скрипом, явив содержимое —  выстроившиеся на полочках пузатые бутылки.

— Ну, шикарно, — я вытащил одну, перевернул, проверив, как пузырьки воздуха собираются у толстого донышка. По внешнему виду настоящий коньяк.  — Спасибо. Одобряю. Выпьешь со мной?

— Не, — он помотал головой. — Потом. Отдыхайте.

И направился к двери. Но на миг остановился и, развернувшись вполоборота ко мне, серьёзно бросил:

— Если он вас не убил, значит, вы нужны. Но он того… С конкурентами быстро расправляется.

— А что, Гриня, — я шагнул к парню, встал прямо перед ним, чтобы говорить тихо. — Ты веришь, что он — полковник Олег Громов. А?

— Нет. Но раньше мне плевать было. А сейчас…

— Ясно. Слушай, а из него пилот хороший? Как он в небе?

— Хороший, — на удивление с уважительной интонацией, даже как-то мечтательно, протянул парень и в его словах я не ощутил ни малейшего вранья. — Летает он классно.

Кольнула ревность — придётся мериться с этим ублюдком ещё и моими способностями летать. А уж если он тоже может выдерживать аховые перегрузки, то совсем дело швах. Раскисать не стоит. Никто не говорил, что будет легко и просто, и встретят меня тут с распростёртыми объятьями, как героя, вернувшегося с Великой войны.