Демон

Они расстались во втором часу ночи. Оксана одевалась, стараясь не встречаться с ним взглядом. Приходя сюда, она надеялась немного отдохнуть, однако сейчас, когда страсть была утолена, она испытывала странное чувство опустошенности. Аристарх был слишком сложен для нее. Нет. Он был слишком пуст…

Оксана тряхнула головой, пытаясь прогнать бредовые мысли. Ясность, к которой она привыкла в последнее время, покинула ее, уступив место сомнениям. Интриги напугали своим количеством и изощренностью. Мысли наполнил хаос.

Оксана вернулась домой, надеясь, что сон расставит все по местам. Но утром ничего не изменилось. Горячий кофе, мать на кухне журит ее за то, что она изменяет Константину Эсперову, прикрываясь тем, что ходит навещать родителей. Лучшая подруга, которую Оксана зачем-то хотела поссорить с ее любовником. Друзья и коллеги, возле которых она наплела столько интриг, что страшно было думать об этом. Муж Светланы Сотниковой, напоминающий ей об обещанном свидании. Давид Джанибеков. Противозачаточные таблетки, которые она зачем-то выкинула в урну…

Аристарх. Узник и его армия не принесли ему ясности, как это было с Оксаной Пашко. Ловушка эриний трещала по швам, но, тем не менее, сдерживала пойманную в нее силу, которая хотела, чтобы ее поймали. Иногда Аристарх начинал слышать их голоса. Они приходили обычно ночью. Ангелы и демоны говорили ему о незаконченных действах. Говорили об Оксане Пашко и ее интригах. Неосознанно это начинало превращаться в некий ритуал. Мир, который Оксана заставила ненадолго вращаться вокруг себя. Аристарх был его частью. Он знал это и пытался определить отведенное ему в нем место. Пытался понять природу поступков Оксаны. Ее любовники, друзья, интриги. Ее беременность…

Иногда Аристарх хотел оказаться с ней вдвоем. Где угодно, лишь бы у него была возможность спросить, зачем ей все это. Но она больше не приходила к нему. Лишь звонила иногда, словно от нечего делать и спрашивала, как у него дела. Несколько раз она просила его о мелких одолжениях по старой дружбе (она сама так сказала). Несколько раз, после того, как его уволили, он встречал ее на улице. В те ночи, голоса собравшейся возле него армии узника становились слишком громкими. Они все еще говорили о незаконченных действах Оксаны, заставляя Аристарха ошибочно многое из этого принимать на свой счет…

Эринии пришли к нему, когда он был на грани нервного срыва. Не истерики. Нет. Скорее холодного расчета, побуждающего его свести счеты с жизнью. Каньон Ветров ждал новых гостей, готовясь подарить им забвение, как и всем тем, кто приходил до них. Ловушка эриний. Теперь старухи знали о ее несовершенстве. Пойманная в ней сила пугала их. Они не могли позволить ей остаться в Эдеме. Не могли предоставить шанс сбежать, как сбежали те, кто был пойман в такую же ловушку Дмитрия Кетова. Поэтому старухи решили забрать свой дар. Они отделили его от Аристарха. Свирты открыли для них проход в Аид. Каньон ветров протянул свою ледяную руку. Эринии ожидали битвы за жизнь, но узник не сопротивлялся. Он шел под конвоем рожденного каньоном ветра, уводя за собой в небытие всю свою армию. Аид ждал его.

***

Растерзанные и полуразложившиеся женские тела заставили зоргула остановиться.

– Арес! – гневно прошипел он.

Ему нравились жрицы любви. Семела, Алкмена, Даная. За свою долгую жизнь в Аиде он посещал святилища жриц довольно часто, чтобы смерть их верных слуг оставила его равнодушным. Сила должна подчинять себе красоту, а не уничтожать ее.

– Арес здесь ни при чем, – ответил ему хриплый голос.

Вышедшая из убежища женщина была слаба. По ее ногам текла кровь. Зоргул жадно втянул в себя этот запах.

– Где твоя хозяйка, слуга?

– Ты пришел удовлетворить свою страсть? Тогда возьми меня. – Женщина обреченно посмотрела на его сородичей.

– Мне нужна Алкмена.

– Разве я не подхожу для тебя?

– Сейчас не время для вожделения.

– Ты хочешь сказать, что пришел сюда не за этим?

– Я считал, что это место может послужить хорошим убежищем. – Зоргул огляделся. – Похоже, я ошибался.

– Странно. – Женщина опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом. – Последнее время слишком многие ищут спасения в пороке.

– Я не первый?

– Нет.

– Это сделали они? – зоргул охватил взглядом гниющие останки некогда прекрасных жриц любви.

– Это подарок Сфинкс.

– Смерть?

– Нет. Жизнь.

– Ты говоришь загадками, женщина, – он подошел к ней и обнюхал ее ноги. Его длинный змеиный язык облизал стекавшую по ним кровь. – Твоя хозяйка жива?

– Она не захочет тебя видеть.

– Она боится?

– Уже нет.

– Тогда скажи ей, что я пришел. Не тебе решать чего она хочет, а чего нет. Иди и скажи ей, что я предлагаю помощь, – он слизнул новую струйку крови на ее ноге. – Оставайтесь здесь, – сказал он демону и своим сородичам, когда женщина ушла, и осторожно пошел за ней следом.