Мелодия звёзд

– Как ты можешь ненавидеть музыку, когда у твоей сестры такой невероятный голос? – спросила я его.

Лицо Нев, скрытое в тени кепки, кажется, потемнело. Она вытянула шею, чтобы посмотреть на брата. Брата, который до сих пор не отпустил ее. Чьи пальцы сжимали ее свитер.

– Тен не ненавидит музыку, – сказала она.

Пальцы Тена, кажется, еще сильнее впились в серую ткань.

– Нев…

– Что? Ты же не ненавидишь музыку, – прощебетала она тонким голосом, который кардинально отличался от ее глубокого хрипловатого певческого голоса.

Почему Тен соврал мне?

Он опустил взгляд на козырек ее кепки.

– Нам пора идти. Мы еще должны забрать папины рубашки.

Мел подбежала к нам.

– Зачем ты лапала манекен, Энджи?

Вау. Я пронзила ее презрительным взглядом, а Рей захихикала.

– Прости, – Рей попыталась извиниться за свою улыбку, – но это было довольно забавно.

– Привет, Тен. – Мел перевела взгляд на Нев.

– Это, должно быть, твоя младшая сестра. Вы выглядите одинаково. В прямом смысле одинаково.

Я и не думала, что сравнение с братом – каким бы красивым он ни был – может прозвучать так нелепо.

– Ты ведь из класса Дженни, правда? – спросила Мел. Дженни – это младшая сестрица Мелоди, как бы странно ни звучало такое в отношении двенадцатилетней девочки.

Их отец, мистер Барнетт, бывший член баскетбольной команды «Мемфис Гризлиз», невероятно высокий. Я познакомилась с ним на школьной ярмарке в прошлом году, и без шуток, он в два раза выше меня.

– Да, – сказала Нев нерешительно.

Я так понимаю, Дженни ей не подруга. Если Дженни очень похожа на свою сестру, то я понимаю, почему.

Рей толкнула меня локтем.

– Тебе надо переодеться.

Я совсем забыла про платье.

– Приятно было познакомиться, Нев. Извини, если напугала тебя. Я просто… ну, – я улыбнулась, – будто знаменитость встретила.

Ее глаза снова расширились, а затем она повернулась, встала на цыпочки и прошептала что-то на ухо Тену. Я догадалась, что все, что она сказала, было про меня, судя по тому, как взгляд Тена остановился на мне.

– Я не знаю, – тихо сказал он.

– Увидимся, – пробормотала я и добавила «может быть», когда заметила подозрительный взгляд Тена. Моя улыбка, которая уже почти исчезла с лица, стала натянутой. Я не знаю, что в моем характере заставляет его подозревать меня в чем-то.

Даже не попрощавшись, Тен положил руку на плечи Нев и утащил ее прочь. Вскоре они исчезли в непрерывном потоке покупателей торгового центра.

– Он так трогательно заботится о своей младшей сестре. – Рей слегка вздохнула. – У меня буквально расплавились яичники…

Он заботился о ней, но у меня было чувство, что он защищал Нев от меня.

Лейни взвалила на плечо сумку.

– С тобой все в порядке, Энджи?

– Я, наверное, вся в синяках. – Особенно внутри. – Но да, со мной все в порядке.

Лейни бросила на меня странный взгляд, который я даже не пыталась понять. Наконец я направилась к примерочным, зашла в свою и сорвала с себя все аксессуары, а потом и платье. Я думала, что как только сниму ремень, мне станет немного легче дышать, но мое тело все еще будто что-то сдавливало. Я пыталась повесить платье, но оно все время соскальзывало с вешалки.

Ворча, я натянула свою одежду, подняла кучу из леопардовых пятен и кожаных лоскутов и взгромоздила ее на табурет, стоявший в углу.

Рей просунула голову из-за занавески.

– Джаспер спрашивает, не хотим ли мы пойти с ним и Харрисоном за пиццей.

– Харрисон?

– Новый защитник в их команде. Мел только что увидела, как они вышли из Restore, и подозвала их.

– Сегодня вся наша школа решила потусить в этом торговом центре?

Уголки губ Рей приподнялись в улыбке.

– Что? – огрызнулась я.

– Ты не в настроении.

– И это смешно?

– Немного. Ты свалила манекен, потому что засмотрелась на ребенка. – Рей убрала волосы назад. – Ну что? Пицца? Мел очень хочет потусить с Джаспером.

Как будто это должно меня волновать…

– Да ладно тебе, ворчунья. Хватай свои вещи, и пошли.

Вздохнув, я прошла мимо Рей.

– Это слишком секси, мы не можем уйти без этого платья. – Она сгребла платье вместе с ожерельем и поясом и сунула все это мне в руки.

И вот после того, как я оставила свой разбитый телефон в ремонте, я оказалась с платьем, которое больше не хочу надевать, в месте, где не хочу быть. Единственной радостью была для меня в тот момент Лейни, которая рассказывала мне о своих курсах в Нэшвилльской балетной школе и о своих разбившихся надеждах стать прима-балериной (из-за несчастного случая на лыжне).

– Но теперь ты здорова, – сказала я ей, пытаясь перекричать громкое чавканье Харрисона, которое, кажется, бесило только меня.

– Мое колено так и не зажило как следует. – Она вытерла рот, потом долго рассматривала полупрозрачное пятно на салфетке, оставленное жирным куском пиццы с грибами. – Впрочем, все в порядке. У меня есть и другие мечты. Я хочу стать воспитательницей в детском саду. А у тебя есть запасной план, если с пением не получится?

Запасные планы все равно что страховочная сеть – если вы чувствуете, что нуждаетесь в ней, значит, вы не верите в свои силы.

– Нет ничего, чем я хотела бы заниматься вместо пения. – Я отхлебнула газировку из своего гигантского пластикового стакана. – На данный момент, – добавила я, потому что почувствовала, что Лейни хотела было дать мне совет, а я не хочу советов. Совет – это не что иное, как красиво упакованное сомнение.

– Значит, воспитательница в детском саду, да?

15. Красный, белый и суперголубой

Неделя перед вечером встречи выпускников прошлых лет была моей любимой. Пять дней без школьной формы. Один большой футбольный матч. Один незабываемый танец.

Сегодня Американский Понедельник, а это значит, что все будут одеты в красное, белое и синее. Я надела джинсы, белую майку и красные парусиновые ботинки на шнуровке, но я уже не так увлечена всем этим маскарадом, как было в предыдущие годы.

Я мрачно жевала хлопья на завтрак.

Я все еще удивляюсь, почему Тен вел себя так странно на днях. Все воскресенье я вынашивала идею отправить ему сообщение, но так и не решилась нажать кнопку «Отправить». Однако наша встреча потрепала мне нервы – на протяжении всего занятия по йоге я не могла поймать равновесие: я болталась туда-сюда в позе дерева, а затем упала лицом вниз в позе петуха.

Я провела остаток тренировки, свернувшись калачиком в позе ребенка, чтобы избежать вопросительных взглядов мамы, а затем притворилась, что у меня болит живот, чтобы мы сразу пошли домой. Мамино беспокойство было ощутимым, но она не стала настаивать на том, чтобы я рассказала ей о своих проблемах.

Так же как она не давила на меня сегодня утром, хотя ее лоб был наморщен.

– Я плохо себя чувствую, мам. Можно мне остаться дома?

Она положила ладонь на мой лоб.

– Это из-за Рей или из-за мальчика?

– Чего?

– Очевидно, тебя что-то беспокоит. Так что я предполагаю, что это либо ссора с подругой, либо проблемы с представителем противоположного пола. – Она придвинула свой стул поближе ко мне, и ее длинные, украшенные бисером бирюзовые серьги качнулись. – Хочешь поговорить об этом?

Я зачерпнула еще одну ложку хлопьев.

– Неа.

Она вздохнула.

– Ты такая же упрямая, как твой папаша.

Я сочла это за комплимент, хотя едва ли мама имела это в виду. Но мне нравится, когда мама сравнивает меня с ним. Это делает папу чуть менее чужим.

Она взяла мою руку, которую я положила себе на колени, и слегка сжала ее:

– Детка, ты не можешь просто спрятаться от проблемы.

– А папа когда-нибудь так делал? Прятался?

Она расслабила пальцы, а потом отпустила мою руку и встала.

– У него были другие способы борьбы со стрессом.

Она подошла к раковине и включила воду. Я не знаю, почему она открыла кран, потому что она не ополаскивала свою миску с хлопьями или соковыжималку, на которой она сделала сок из апельсинов. Она просто стояла, вцепившись в край раковины.