Бастарды

Совсем чуть-чуть не дошла до того места, где раньше был мост. Хотя, его трудно так назвать, скорее хилый мостик и то в последнее посещение мы его догадались поджечь. Отец конечно, подумал, что я его приказа послушалась - не лазать по болоту, нет больше некуда было ходить. Не вплавь же переплывать это стоячее болото.

Плохо помню, как вскарабкалась по грязному илу и поднялась чуть повыше к траве на ослабевших конечностях и рухнула, просто рухнула грузным камнем и всё. Меня еще некоторое время штормило с закрытыми глазами и, наконец, полный штиль. Убаюкало. Нет сил. Хоть убейте.

Потом поднялась обреченно и пошла в неизвестном направлении сквозь сплошную тьму. Прямо и прямо по неизвестной траве. Долго-долго шла, скорее ползла.

Чуть ли не впервые в жизни не было дела до внешности, ни грязь на юбке, видневшаяся невооруженным глазом, ни ощущение слипшихся волос на щеках и шее, ни что не имело значения. Блуждала бесконечно по полю.

На горизонте забрезжил рассвет. Пол ночи брела, не видя намека на какие-либо здания. Бесконечное открытое пространство. Сколько у Страдовцев земли пропадало не задействованной проскользнули мысли моего папани. Уж он бы здесь предпринимательскую деятельность развернул. С размахом. К Бастардам скосил плантации и полезные минералы вытащили из-под семьи. Жадный до денег папочка. Не судите строго.

Больше не могла. Уселась на прохладную землю лицом к своей стране родной, скрывающейся за лесом вдалеке, - спиной к этой новой неизвестной. Ветер скользил по открытым участкам кожи: по рукам, лицу и шее. Солнце начало светить в затылок, но жара не чувствовала сильного. Небольшое тепло. Ветер подталкивал в спину сильно, будто прогоняя обратно туда в лес, откуда пришла.

Раздирало внутри одна часть хотела сбежать, спрятаться ото всех, пойти наперекор условностям, обязанностям. Устала от постоянного вранья.

Жизнь одно большое недоразумение, которому приходилось подыгрывать. Говорили сделать то как послушная девочка делала. Говорить так - говорила. Надоело. Но вторая часть, скованная ответственностью, страхом за родных, висела на плечах, уравновешивая.

Как бы не раздирали разные половины был дан приказ отца. Бежать. Бежать без оглядки к Страдовцам - на их территорию. А отец приказами никогда не разбрасывался. Встаем, Вильмонт.

Приподняла левую руку - немного тяжело. Мышцы нитями растянулись и не желали больше работать.

Смешно стало, вероятно нервное. Растеряша. Левая рука, безымянный палец пустовал. Лет с десяти носила кольцо везде и всюду с бордовым камнем, и купалась, и бегала, оно сидело как вторая кожа. Ни разу не потеряла, а сегодня какой-то неудачный день, хотя нет, скорее неудачная неделя.

Застонала во все имеющиеся силы. Заломило мышцы рук и в особенности ног. Давно пробежками на длинные дистанции не занималась. Встала на колени, пытаясь сосредоточить взгляд на чем-то важном. Не время расклеиваться, я не хрустальная ваза, которая может разбиться. Вперед.

Отвратное состояние. Был бы кто-нибудь рядом не отказалась поныть кому-то на ухо, о том как мне жарко, болела голова не ела целый день и парилась на солнцепеке. Мечтала помыть слипшиеся волосы слипшиеся от грязи и пыли волосы.

Помню брела долго, пока, наверное, не начались галлюцинации. От недостатка воды в организме подобное случалось.

Различила черную постройку. Глаза заблестели, как при виде огромных алмазов, валяющихся нетронутыми перед мной. Постройка, люди, цивилизация. Еда. Вода.

Молитвы услышаны. Вся усталость рассыпалась не заметно, испарилась в земле, по которой я побежала, обретшая внезапно крылья, чтобы перелететь разделяющее пространство меня и сарая. Неужели я спасена?

Постройка медленно приближалась, темно-коричневые доски создавали некий сарайчик, просвечивающийся с двух противоположных сторон, без дверей и окон. Помещение было высоким метра четыре в высоту и будучи почти возле входа расслышала лошадиное ржание. Не фанат я скакунов.

Зашла под крышу и чуть от усталости не рухнула на колени. Дышала глубоко и часто, восстанавливая дыхание в норму. Осмотрела пространство повернула голову влево. В загонах и правда стояли лошади высокие, и немного испуганные внезапным появлением чужака, отбивали копытом по деревянной балке в стойле. Три лошади, две черных и одна прекрасно-белая, а справа...

По коже прошелся холодок от ветра. Рядом движение и плеча через ткань футболки коснулось что-то теплое, мягкое.

Заорала во всю полноту легких. Будь загон соломенным, то непременно разлетелся бы от визга. А голос у меня сильный и звонкий, не быть мне певицей, да я и не претендовала.

Вновь пришлось убегать в обратном направлении. Спустя минуту поняла, что не слышно погони. В спину не летели палки или охранные амулеты. Кто их знает, чем они в стране Страды баловались.

Развернулась и прислушалась, от загонов доносился едва заметный звук, тихий приглушенный, словно кто-то сдавленно посмеивался. Точно будто кто-то боялся разразиться истеричным смехом и специально закрыл рот рукой, чтобы оттуда не донеслось ни звука. Что там происходило, было до жути интересно узнать. Червячок любопытства изгрыз вдоль и поперек, поэтому не стала больше противиться и позволила взять надо мной власть.

От здания отсоединилась тень и обрела очертания девушки. Я прищурилась, пытаясь разглядеть ее. Девушка прижималась спиной к стене, одной рукой перехватила себя поперек живота, другой прикрывала рот. А потом незнакомка и вовсе сползла по стеночке и уселась на корточки.

Может ей плохо? Подошла к ней, присела рядом. Какие красивые рыжие волосы. Девушка подняла на меня глаза зеленые-зеленые, как у самой настоящей ведьмы в сказках и по небольшим морщинкам возле глаз стало понятно, что она действительно смеялась.

А я переживала. Девушка отняла руку ото рта:

- Ты трусишка!

А то я не в курсе. Захотелось блеснуть сарказмом и предложить поменяться местами я бы ее напугала...