Страница 61 из 192
*****
Сделав пару десятков шагов в избранном направлении, я заметил, что лес меняется. Сперва это не слишком бросилось в глаза в неверном, почти померкшем свете. Но чаще стали попадаться заросли безлистого кустарника, из-за которых приходилось отклоняться с прямой дороги. А потом объявились и деревца более привычной породы, какие найдешь в любом лесу. Только были они чахлыми и тоже почти без листьев. Им пришлось потесниться в ложбины и ямы, оставив места посуше и повыше для неизменных здешних властелинов, которые были еще крупнее тех, что встретили меня на опушке. В дупле любого из них могла бы уместиться целая комната. Они облепили холмы и возвышенности, раскинув широченные ветви над остальным лесом, чтобы забрать себе весь солнечный свет. И те, кто слабее их, вынуждены были ютиться во мраке. Великаны, наверно, приходились более старыми сородичами деревьям, росшим ближе к болоту. Ведь лес наверняка когда-то долгое время разрастался в стороны, пока не повстречал непреодолимую преграду в виде такой же мрачной трясины. Прошло много-много столетий, и их младшие братья давно уже стали зрелыми, сцепились ветвями и душили друг друга, обозленные тем, что им досталась менее сладкая доля, чем старшим, поскольку в невероятной тесноте приходилось толпиться на скудной земле, в то время как те за их спинами безраздельно повелевали чащобами. Все здесь жило, постоянно враждуя меж собой. Сама земля, казалось, терпела муку, разрываемая корнями воюющих за каждый ее клочок. Но дальше от края леса это ощущалось несколько меньше. Войну сменял порядок, где одни подчинили себе других.
Едва я вышел из круга деревьев, обступивших могилу, исчезнувший было страх снова появился. На этот раз подкрадывался он осторожно и неспешно, но отставать не собирался, прячась за каждым стволом, сидя на каждой веточке. Любой кустик и даже любая мелкая травинка служили ему укрытием. Чтобы приободриться немного, я стал напевать себе под нос песенку - так, ничего особенного. Не знаю, почему именно ее я вспомнил. Слова были довольно глупыми - бессмыслица какая-то. Но в них говорилось в том числе и о том, чего тут не доставало.
Под деревом раскидистым сижу
И буду так до вечера сидеть
И сквозь его прозрачную листву
На облака плывущие глазеть.
Они не возвращаются назад,
Им ни к чему грядущий листопад.
В них, как во сне, увидишь все, что хочешь,
Когда они над головой летят.
Но скорчат небеса под вечер злую рожу,
И прочь погонит холодом земля.
Я явно лишний здесь, но я уверен все же,
Что с деревом моим остались мы в друзьях.
Схожу-ка я домой, надену теплый свитер
И за столом попью горячий чай.
И вновь под то же дерево, согревшийся и сытый,
Вернусь ночные звезды изучать.
Ни неба с облаками, ни тем более звезд отсюда увидеть я не мог, не говоря уж о том, что с чаем придется пока повременить. Правда, вместо него в узелке за плечами имеется бутыль с вином. Чем она хуже? Темнеет, пора бы подумать о месте для ночлега, где и поужинать спокойно можно будет.
Сумрак, никогда не покидающий лес, сгустился пуще прежнего. Воздух все больше походил на разбавленные чернила. Над миром воцарялась ночь, и недолгое время, отпущенное мне на поиски выхода, подходило к концу. Кому-то пора спать, а кто-то, может, наоборот сейчас проснется. Мне захотелось поскорее куда-нибудь спрятаться. Можно было поискать укрытие за черным отверстием в стволе какого-нибудь из этих исполинов. Но осторожность подсказала, что все тепленькие места давно облюбованы и заняты, и я не имел желание потревожить сон их обитателей. До сих пор я с ними не встретился, надеюсь, и не встречусь. Дупла походили на пустые глазницы, уставившиеся в мою сторону. Кто знает, вдруг сквозь них на меня глядит еще кто-нибудь, сам оставаясь невидимым. Казалось, мрак, окутывающий лес, струится именно оттуда. Мне сделалось холодно от мысли, что я хоть на миг окажусь там, внутри. Какие силы пробудятся тут с наступлением полной темноты? Я вспомнил, как смотрел на лес ночью с того берега, и вновь возникло то же самое ощущение, только тот неведомый был теперь гораздо ближе.
Последние краски и цвета, и без того тусклые, исчезли как-то резко и неожиданно. Может, тучи, гонимые ветром, разом заслонили все небо. Здесь не поймешь, что происходит наверху. Воздух вокруг был недвижен. Деревья не издавали ни скрипа, и листья не шелестели. Тишь и мрак. Теперь не было смысла идти куда-то. И оставаться на месте, если разобраться, тоже оказывалось бессмысленно, ведь я итак уже не знал: где нахожусь и как далеко успел забраться вглубь от злополучной опушки. Лучше, наверно, все-таки идти, может, с местом для ночлега повезет, хотя надежды мало. Лишний повод упрекнуть себя, что ни о чем вовремя не позаботился.
Я двигался вслепую, выставив вперед руки. Вздрагивал, когда пальцы нащупывали шершавую кору на толстенных стволах лесных хозяев, и облегченно вздыхал, если приходилось раздвигать обыкновенные кусты. По-прежнему шуршало эхо за спиной, подражая моим шагам, только теперь я не мог обернуться и увидеть, что никого там нет. Любому не составляло труда подкрасться и сделать со мной что угодно. Воображение рисовало самые кошмарные картины. Вспомнил я и странные следы, виденные Фрогом, и предания о нечисти, которая якобы давным-давно сбежалась сюда. Но хуже всего была эта давящая тишина. А может, все попрятались перед появлением кого-то, или чего-то еще более страшного.