Русь

-Вообще-то, - тихо говорит Мстислав, - волк сам должен охотится.

Серый лишь недовольно махнул на витязя хвостом. Гордая спина красноречиво отвечает, что может и охотится. Еще и вас троих прокормит. Мстислав пристыжено вздыхает. Отворачивается. Все еще смущен за испуг. Серый ест быстро. Кости так и хрустят на зубах. Мстислав недовольно сглатывает набежавшую слюну. Только наелся до отвала, но волк так аппетитно хрумкает. Алим таращится во все глаза на невиданного зверя. Хотя, что в нем невиданного? Обычный волк. Ну разве что покрупнее… раза в два. Спина мощная. Даже под шерстью виден рельеф мышц. Лапы сильные, когти крепкие. Такими можно и кольчугу пропороть. Уши торчком. Ловят каждое движение. Поворачиваются в сторону звука. Оценивают, докладывают. Разве что запахи не распознают. Густая шерсть надежно прикрывает тело. С такой даже Алим спокойно спал бы на снегу посреди зимы. А вор не привык к русским зимам. Да какой там не привык! Он даже не представляет что это такое. Небось у себя и снега не видывал. Волхвы говорят есть и такие страны, где снега нет, а есть даже такие, где и дожди раз в году случаются. Ну это уж, наверное, загнули. Даже перегнули. Как можно без дождей. Правда, на то и есть волхвы, чтоб разные несуразицы выдумывать. У них это называется мыслительным процессом. А еще, поговаривают, волхвы любят стучать в дурака. Вот поди ж ты. Мудрые люди, старые уже. А до сих пор молодецкими забавами увлекаются. Правда, жалко дураков. Нечестно все-таки. Волхвы соберутся гуртом. С десяток. И зовут одного дурака. Мудрецам, правда хоть одно оправдание – старые уже. Но все равно как-то не по-людски вдесятером на одного. Но стучат аккуратно, ни на одном даже синяка.

Серый, тем временем, догрызает последнюю косточку. Довольно зевает, потягивается. Мышцы под шкурой перебегают большими волнами. Из пасти вырывается мощный вой. Люди в корчме непроизвольно вздрагивают. Оглядываются вокруг. Но, наткнувшись взглядом на волка, мигом успокаиваются. Видать не в первой забрел волчара. Серый по-хозяйски укладывается у ног витязя. Обводит товарищей сытым взором. Оценивает. Едва заметно кивает волхву. Степан, поразмыслив, кивает в ответ. Губы волхва чуть разъезжаются в довольной улыбке. Волк долго изучает Алима. Морда постоянно меняет выражение. Хоть и странно, но вор готов поклясться, что различает эмоции. Наконец глаза хитро прищуриваются, волк вновь окидывает Алима царственным взором и взмахивает хвостом, словно человек, на что-то решившись, рукой. Большая голова опускается на лапы. Зверь словно выпадает в другой мир. Мгновенно засыпает. Друзья слышат мерное посапывание. Переглядываются. Спрашивают друг друга. Наконец взгляды сходятся на волхве. Степан недоуменно смотрит то на одного, то на другого. Пытается всячески показать, что понимает не больше. Но южанин давно научился отличать вранье. Даже Мстислав раскусывает волхва. Взгляд становится строже. Наконец волхв сдается. Взгляд суровеет. Вместо наигранного недоумения проступает раздражение и многолетняя мудрость.

-Не томи, - говорит Мстислав. – Давай, рассказывай. Что за зверь невиданный? Почему к нам привязался?

Степан угрюмо взглядывает в решительное лицо Мстислава. Лицо темнеет. Волхв понимает, что теперь воин будет допытываться, пока не узнает.

-Действительно, Степан, - поддерживает друга Алим. – Мы уже не чужие друг другу. Если это такая страшная тайна, то… ну не знаю… возьми с нас клятву, что ли. Чтоб никому, никогда. А то так тоже не дело. Даже не знаем как себя держать. То ли волк, а то ли принц заморский.

Степан отмечает, что Алим говорит еже совсем как русич. Использует наречие во всей красе. Только говорит красиво. Слишком правильно, как ни один на Руси. Да и изменился круто с первой встречи. Руки обросли тугими мышцами. В плечах чуть раздался. Если раньше походил на лозу, что не ломается вовсе, как ни гни. То сейчас чуток закостенел. Зато появляется сила, видная из дали. Правда в ловкости почти не потерял. Все равно заткнет за пояс обоих товарищей, но не то он и вор. И фигура у южанина чисто воровская. Пролезет в любую щель. Весу в нем и вполовину Мстислава не наберется. Такой не устоит под напором ветра. Зато вскарабкается на любую стену с легкостью, трезво отмечает мозг. Мстислав – совсем иной. Здоровая сила буквально из ушей выплескивается. Руки, что древесные стволы. Толстые, темные. Рукава рубахи постоянно закатаны, а то и оторваны вовсе. Летом и зимой. От холода и солнца кожа потемнела. Огрубела. Словно древесная кора. В плечах широк. В двери едва пролезает. Зато в поясе узок. Ремень Алима придется в пору. Да и ростом воин не обделен. На голову выше южанина. Мышцы даже под рубахой видны рельефные. Словно броня римских легионеров. Ноги длинные. С такими враз догонит любого оленя. А уж всадника, так и вовсе обставит в два счета. Степан хмыкает. Хороший отряд получился. Ум, сила, ловкость. Каждому свое. И никто никому не завидует. Не соревнуется, не выпендривается. Сколько погибло сильных да смелых, когда начинали бахвалиться на поле брани? Жизнь не любит слабых, но еще больше не любит глупых. У слабого есть шанс стать сильным волхвом. А вот глупый… Пусть даже трижды силен, все равно не исправить. Такой на одни и те же грабли десяток раз наступит и  не поймет ничерта. Опять по граблям пойдет. Не зря же нет на Руси глупых. Любой крестьянин понимает простые вещи. Наказы предков соблюдает. Но только те, что действительно помогают. От зла бережется. Каждый ребенок знает, что в лес ходить опасно. Не только и даже не столько зверей нужно страшиться, а всякой нечисти. Зверь на человека нападать не станет. Разве, что волки с голодухи. А вот нечистая сила и в болото заманит и по глухим чащобам поводит. Пусть даже не со зла, а ради забавы, только не легче оттого по кустам пробираться. Но над каждым заветом задумываются. Улучшают. Переиначивают в более правильную, действенную форму. Добавляют личный опыт. Оттого народ множиться. С каждым годом становиться сильнее. И не только физически. Дружины огнем и мечом расширяют границы. Освобождают место землепашцем, что переселяются из старых пределов. С каждым годом все сильнее теснят соседей. Те скрипят зубами, но терпят. Против молодой, могучей Руси поставить нечего. В глубине за серьезного противника не считают. Там свои разборки. А пограничные государства, даже скопом не страшны. Дружины с легкостью сомнут. Дай только повод.