Страница 35 из 136
– Нет. Пустяковая царапина… Я сразу понял, кто ее послал. Как тебя – усадил за стол. Предложил откушать. Она сказала, что сидит на какой-то диете, съела почти целого жареного гуся, выпила кувшин вина, теперь спит.
Это Лялечка. Несомненно. Только она может сказать, что на диете, а после этого съесть (вернее слопать) недельный запас провизии.
– Хорошо. А папики у вас есть?
– Проверяешь? – И без того узкие глазки султана превратились в щелочки. – Думаешь, мы от веры отступили и перешли в лоно церкви? Или тебе потребно показательную казнь устроить? Только скажи, я отряд отряжу, наловят тебе папиков сколько угодно.
– Нет. Папики мне как раз не нужны.
– Тогда зачем спрашивал? – Султан был в недоумении.
То, что он принял меня за кого-то другого, являлось фактом очевидным, но, вот, за кого? Одно неосторожное слово могло погубить не только меня, но и ничего не подозревающую, спящую Лялечку. Я решил быть предельно осторожным.
– Ты, кажется, что-то говорил про вино?
На лице правителя отразилось облегчение. Щелчок, и перед нами возник раб, который тут же наполнил бокалы янтарной жидкостью.
– За знакомство. Тебя как зовут?
Вновь появилась недоверчивость:
– Если ты тот, за кого мы тебя приняли, то должен знать.
Вот тебе и здрасьте! Знать бы за кого меня тут держат...
– Тот, тот! Только давно здесь не был. Думаешь, ты у меня один такой? – Я сам не ожидал от себя подобной наглости. – Так что давай все по порядку. Все, все, все. Как зовут, кому поклоняетесь, какие отношения с Паханом. Даже кто я такой. Отвечай все без утайки, а я проверять буду.
Я решил вновь воспользоваться этим приемом. С Далдоном, вроде нормально проехало, может и здесь повезет? Хотя, конечно, султаны – не чета простодушным царям… Мысленно я зажмурился. Не знаю, как этот, но наши султаны уж шибко изощренными слыли насчет способов казни. На кол, например, посадить или кожу содрать. Но внешне я держался совершенно спокойно, даже немного высокомерно.
– Все-таки, проверка. Хм… Ну, ладно.
Взгляд султана остался недоверчивым, но ведь не последовало мгновенной команды: "Ату его!", и то хорошо.
– Зовут меня Бабахан, поклоняемся шайтану, с Паханом никаких отношений у нас нет. А ты – посланец шайтана.
Как-то не получалось у нас мирной застольной беседы. Но, тем не менее, я немного успокоился. Насколько я понимал, то шайтан – это восточная разновидность дьявола. Так что правитель был недалек от истины.
– Ну, и в каком виде он к вам является, если, вообще, является?
Я постарался подпустить в голос немного презренного высокомерия, мол, уж я-то с шайтаном частенько общаюсь. То ли произошло то, чего я больше всего опасался, в смысле перегиба палки, то ли к этому все так и так шло, но султан уже не скрывал подозрения.
– К нам он является в виде гориллы. А как же еще? А, вот, явится он к тебе, Андрюша, это мы сегодня и проверим. Когда начнем шкуру с тебя потихонечку сдирать…
Я так и остался с поднесенным кубком. Как будто за ним можно было спрятаться. Это ж надо, умудриться уцелеть и выбраться живым из лап папиков и так вляпаться, находясь, можно сказать, среди союзников. Действительно: восток – дело тонкое...
t6
Землячок
– Хватит прятаться. Разговор есть.
Голос был не Бабаханов.
Я опустил кубок. Напротив меня вместо султана сидел темноволосый мужчина. Дьявольской наружности. Не в смысле рогов и отвратной физиономии. Наоборот. Про таких как раз говорят: чертовски красив. Ледяной пронзительный взгляд, выворачивающий душу наизнанку, таящий в себе глубину многовековой мудрости. Легкая ухмылка на тонких губах… Короче, эпитет сам собой всплыл в моей голове.
Я уже не был в апартаментах правителя. Я и незнакомец находились… А, черт ее знает, где. Только я и он. И столик между нами. Все остальное терялось, размывалось. Не было ни цвета, ни контуров, ни света, ни тьмы. Одним словом, дьявольские проделки.
Мужчина пристально смотрел на меня.
– Догадался, кто я?
– Последний раз ты представал в качестве барана.
– Обижаешь. Я не Громопук. Теперь признаешь?
– Догадываюсь… Люцифер?
– Правильно.
Я почему-то совсем не испугался. Даже когда начальник заставал во время работы за компьютерной игрушкой, страшней было.
– А что в таком виде? Вроде бы должен…
– Поговорку помнишь, про то, что не так страшен? Или тебе хотелось бы, чтобы я явился в виде козлища?
– Да, нет. Просто сложился стереотип. Недаром же твой образ чаще всего изображают в том виде, про который ты только что сказал.
Я не рискнул в открытую обозвать сатану козлом.
– Спрос определяет. Клиент всегда прав. Хотят меня видеть таким – пожалуйста. Хотя некий символизм в данном образе присутствует, так сказать, выражение сущности основной народной массы. Так что, если желаешь…
– Нет, нет. Да ты и сам, наверно, это понимаешь, иначе сразу бы появился в виде этого…
– Правильно догадался.
– А зачем, вообще, козлом прикидываться? – В отличие от султана, Люцифер явно не собирался причинять мне вреда, и я понемногу перестал следить за каждым своим словом. – Мне кажется, что искушать, да души губить гораздо проще в таком виде. Зачем внешностью отпугивать потенциальных клиентов?
– Я же говорю, спрос. Это сатанисты все. Сволочи. Небось слышал про черные мессы и прочую дребедень?