Месть Лауры Майнгрэв

Джордж уже был полковником и готовился выйти в отставку, чтобы заняться бизнесом. Но как назло разразилась афганская война, и его срочно отправили советником в самое пекло. Суровые условия жизни, жаркий климат, постоянный стресс, кровь, пот и грязь войны слишком жестко подействовали на его психику. Он начал пить и сделался нелюдимым и неразговорчивым. Кровавые деньги, которые он там зарабатывал, частично отправлялись Нэнси, а частично откладывались на будущий бизнес. Это позволило ей жить на широкую ногу в свое удовольствие. Единственное, что ее огорчало, это потерянная возможность блистать в обществе, к чему она привыкла и с чем мириться не хотела ни в коем случае. В отсутствие мужа это было проблематично, но не невозможно. Наряды и драгоценности надо было кому-то демонстрировать, а Нэнси очень хотелось нравиться и возбуждать мужчин, кружить им голову, злить женщин и блистать, блистать, блистать!.. Ведь она дорогая женщина, по крайне мере, она себя таковой считала!

– Представляю, какую вы затеете перебранку, – обратился Рой к Лауре, – когда Сара сведет вас нос к носу. – Он захохотал. – Клянусь, это будет презабавное зрелище! Две разъяренные львицы, готовые порвать друг друга на части.

– Кто Вам сказал, Рой, что мы передеремся? – Удивилась Лаура. – Нам нечего делить. Мы даже не знаем, кто есть кто. – Она засмеялась. – Вы вечный склочник, Рой. Вам доставляет удовольствие стравливать людей, смотрите же, как бы в один прекрасный миг Вам не попало с обеих сторон. Это будет очень больно и стыдно.

Лаура устала. Полночи развлекать двух оболтусов и выслушивать ехидные высказывания Роя было выше ее сил. Ей ужасно хотелось спать, а он, похоже, и не торопился уходить.

– Не беспокойтесь, – язвительно ухмыльнулся Рой, – я хорошо умею уворачиваться от ударов. Я просто нутром чувствую, как эта Нэнси может заглотнуть и переварить любого, кто ей не понравится. Это акула и пиранья в одном лице, а ее желудочный сок разъедает все, кроме ее самой. Попав к ней на зубы, мы все можем вылететь из нее только в виде вонючих испражнений.

Он насмешливо поклонился Лауре и внимательно посмотрел, какое впечатление на нее произвела его тирада.

– Из чего же Вы сделали такое заключение о ней, – с интересом спросила Лаура, стараясь не показывать своего все возрастающего любопытства, – ведь Вы не знали ее раньше?

– Я видел ее вчера первый раз в жизни, – ответил Рой, – но её глаза… глаза…наглые…дерзкие. Она ощупывает вас взглядом так, как будто прицеливается, а ее зубки уже готовы вонзиться вам в горло, чтобы сожрать вас. Эта дорогая шлюха не прочь закрутить какой-нибудь сногсшибательный роман, найдись для этого подходящая кандидатура. Ее алкающий взгляд просто призывает к этому. Она даже не пытается скрыть своих желаний. Просто удивительно, как ее муж может все это терпеть, ведь она ставит под удар и его репутацию.

– Неужели, Рой, она пыталась Вас соблазнить? – В голосе Лауры послышалась насмешка. – Вы, конечно, устояли. Такой ловелас, как Вы, не сдается без боя.

– Вы прекрасно иронизируете, – отрезал Рой, – говорю Вам, что эта особа весьма щекотливого свойства. От нее веет нечистотами, несмотря на весь ее внешний блеск и лоск. Поверьте моему опыту, она еще всех нас замажет грязью из своего нутра. Я просто хотел предупредить Вас, Лаура, – серьезно сказал он, – я ведь знаю, Вы ничего не спустите, если Вам что-то не понравится, а здесь есть чего опасаться. Верьте мне.

Лаура поняла, что Рой вовсе не шутит, и ее насмешливый тон здесь не уместен. Рой хорош собой и на его веку перебывало немало женщин. Так что в своем роде он вполне подходящий психолог. Его предупреждение чего-нибудь да стоит, если он решил обойтись на этот раз без своих обычных шуток и намеков.

– Опишите ее, – попросила Лаура, – она красива, образованна? Какое впечатление внешне она производит на окружающих?

Рой пожал плечами. Разве он недостаточно подробно описал ее? Ох, уж эти женщины! Красота, фигура, тряпки – интересуют любую: и дурочку, и умницу.

– Как Вам сказать, – задумался он, видимо, вспоминая ее лицо, – она вполне симпатична, вернее, смазлива. Несколько монголоидного типа, круглолица, широкоскула, с чуть вдавленным лицом, курносая. Фигура несколько мешковата, ноги коротки, узловаты, а руки…Знаете, – он опять захохотал, – у нее крестьянские руки, некрасивые, с такими короткими пальчиками и круглыми плоскими ногтями, и крашенные каштановые волосы, стриженные по плечи. Вот, собственно, и все, – подытожил он, припоминая все, что он заметил.

Лаура слушала его внимательно. И по мере его рассказа на ее щеках выступали красные пятна. Она явно психовала и не могла этого скрыть. Рой отнес это на счет ее женского самолюбия и поспешил утешить.

– На меня она особого впечатления не произвела. Случись эта встреча раньше, когда она была помоложе, я, может быть, и клюнул бы на ее кокетство, но сейчас!.. Боюсь, ее лучшие годы давно позади.

– Послушайте, Рой, – как будто и не слыша его слов, спросила Лаура, – скажите мне честно, как мужчина, – она посмотрела на него своим пронзительным взглядом, – если ее сравнить со мной, кто из нас лучше?

От неожиданности Рой открыл рот. Сравнивать двух женщин – дело неблагодарное, тем более в присутствии одной из них.

– Вас невозможно сравнивать, – увернулся он, – вы слишком разные. Вы разные во всем, как блондинка и брюнетка. Каждая хороша по-своему, все упирается во вкус. Вы худенькая и высокая, она среднего роста, потолще. Вы менее избалованы и самонадеянны, – наконец, сделал он вывод, – а так я бы не стал выделять ни ту, ни другую. Однако, почему это Вас так взволновало? Вы знакомы с ней?

– Нет, Рой. Я не знаю Нэнси Диман. Просто то, что Вы мне рассказали, слишком похоже на то, что случилось со мной много лет назад, благодаря одной женщине подобного типа, и отголоски чего не дают мне покоя до сих пор.

– Это любопытно, оживился Рой, – может быть, Вы расскажете мне эту историю? Даю Вам слово, что я не буду болтать об этом.

– Нет, – возразила Лаура. – Прежде всего, я должна познакомиться с ней самой. И как можно скорее.

– Нет ничего проще, – ответил Рой. – Позвоните Саре, и она все устроит. Я надеюсь, Вы не потребуете моего отсутствия при этом. Впрочем, все равно я приду. Теперь мне чрезвычайно хочется увидеть вас обеих. Я не буду вмешиваться в Ваши дела. Но пропустить такое зрелище выше моих сил. Я предвкушаю бой на арене и жажду зрелища.

В душе Лауры клокотал вулкан, готовый извергнуться прямо сейчас на голову самодовольно ухмыляющегося Роя. В висках стучала кровь, и мысли мелькали одна за другой. Все, что она так четко спланировала и выстроила в нужном порядке, превращалось в хаос из-за какой-то бабешки по имени Нэнси Диман только потому, что она напомнила ей те события, которые поломали жизнь не только ей, но и ее единственному любимому мужчине.

Рой, соскучившись от безделья и пресыщенный светскими интрижками, с удовольствием вникал в дела Лауры. Он ощущал себя читателем захватывающего романа, действие которого разворачивается у него на глазах. Он не сомневался, что ему, наконец, удалось зацепить Лауру за живое, и с нетерпением ожидал развития событий.

Зная любопытство и болтливость Сары, он не сомневался, что она еще больше подольет масла в огонь, когда сведет Лауру и Нэнси вместе. Саре, так же, как и ему, было скучно. И она, без сомнения, поспособствует тому, чтобы неприятие между двумя этими женщинами переросло в ненависть или даже во вражду. Тогда Сара тоже будет в центре всеобщего внимания, но уже в другом, очень выгодном для нее свете миротворца и всетерпения.

– Вы стали кровожадным, – заметила Лаура, – но я постараюсь не стать ничьей жертвой и обойтись без крови. Мне сейчас не до гладиаторских боев, тем более с женщинами. Я предпочитаю тратить силы и деньги на другое.

– Да, – поддакнул Рой, – созидать лучше, чем разрушать. Скажите, какие грехи Вы замаливаете, занимаясь Томми? Ведь Вы никогда не делаете ничего просто так, или я ошибаюсь?