Месть Лауры Майнгрэв

Но старый Крафт был невозмутим. Он педантично шкодил своего ученика, не обращая никакого внимания на его выходки, и отчаянно лупил его дирижерской палочкой по голове за лень.

Однажды обозленный Томии хотел дать ему сдачи, но старик так злобно посмотрел на него, что парню стало не по себе. Профессор зашипел на него, как змей, и так хватил своего ученика линейкой по щеке, что тот взвыл от боли. А на щеке еще долгое время краснел и синел вздувшийся рубец.

Лаура, узнав об этом, лишила его всех лакомств и на неделю заперла в квартире. Без телефона, без общения, без телевизора и радио, предоставленный сам себе, Томми готов был повеситься от скуки. И чтобы хоть как-то скоротать время, начал заниматься. Это принесло свои плоды.

Профессор был так доволен, что тут же сообщил Лауре о пользе его затворничества и даже похлопотал о его поощрении. Лаура смягчилась и завалила Томми всякой вкуснятиной, приобщив к ней все блага цивилизации.

Томми ликовал. Он считал, что все это он заработал честно и принял без благодарности, как должное за его старания. Лаура посещала его почти ежедневно, она живо интересовалась им, и постепенно Томми привык к ней. Она стала ему необходимой, и он частенько ловил себя на мысли, что она ему нравится. Его молодое тело изнывало от одиночества, а он по-прежнему нудно выпевал гаммы и зубрил сольфеджио. Он тосковал по бывшим подружкам, но Лаура упрямо не отпускала его.

Долгое отсутствие Томми не было не замечено. «Золотая молодежь» забила тревогу, и Рой, сделав многозначительную паузу, обещал разобраться. Он беспардонно вломился в дом Лауры и, уже будучи изрядно навеселе, потребовал выпивки и объяснений. Больше всего он возмущался, что она держит его в неведении.

– Что вы там делаете с мальчишкой? – Орал он, потрясая бутылкой. – Вы заплатили деньги и считаете, что можете лишить его всего – друзей, желаний, мыслей. Вы все за него спланировали, рассчитали и дрессируете его, как животное в цирке. Вы преступница, Лаура!

– Замолчите, Рой, и убирайтесь отсюда, пока я не вызвала полицию, – зашипела Лаура. – Не Вы ли предупреждали меня, что Томми избалован и его нужно держать в ежовых рукавицах? А теперь Вы, как обиженная шлюха, качаете права и играете в дешевые игры, выдавая себя за благодетеля и защитника. Да, я изолировала Томми. От Ваших пьяных загулов, от размалеванных девок, от которых за версту несет сифилисом, от дружков, исколотых наркотиками. И в этом Вы обвиняете меня? Я хочу, чтобы он стал тем, кем он может стать. Я готова ко всем гадостям, которые могут посыпаться на меня. И я добьюсь своего, чего бы это мне ни стоило!

Думаете я не знаю, какой у Вас длинный язык, – продолжала она, – Вы болтливы, как баба. Вы, как сорока, стрекочете повсюду, что бы ни услышали. А я не хочу, чтобы чесали языками раньше времени. Пока нечем хвалиться, и пусть Томми оставят в покое. Когда придет время, я сама выведу его из тени, а пока пусть он работает. И я никому не дам помешать мне.

Рой замахал руками. Кто бы мог подумать, что она так взбеленится! Все-таки очень странно, что она так уцепилась за этого никому не нужного мальчишку. Но он, Рой, непременно должен докопаться до истины. И сделает он это умнее.

7

Лаура не напрасно опасалась длинного языка Роя. Она вспомнила ту злосчастную среду, в которую произошла ее встреча с Нэнси Диман. Интуиция не обманула ее и на этот раз. Подспудная тревога, выбившая ее из равновесия, оправдалась полностью.

Да, это была она, Нэнси Ферман. Лаура узнала ее сразу, как только увидела. Нэнси почти не изменилась и, несмотря на уже приличный возраст, выглядела отлично. Иначе и не могло быть: Нэнси всегда преданно и верно любила себя, жила в достатке и не особенно нагружала себя чьими-то заботами. Ее «Я» всегда было у нее на первом месте и в особенном почете. Все самое модное, самое хорошее приобреталось ею немедленно, невзирая ни на какие цены. Она холила и лелеяла себя в надежде продлить молодость, и отчасти ей это удалось. Правда, она немного растолстела, но черты лица были еще довольно свежи благодаря тщательному уходу современной косметики.

Седина уже щедро осыпала ее голову и, несмотря на все ухищрения парикмахеров, выделялась в ее волосах более светлыми оттенками.

Нэнси царила над всеми, то и дело обнажая два ряда великолепных белых зубов и сверкая зеленоватыми глазами. Лаура точно рассчитала время. Она намеренно опоздала, чтобы дать возможность Нэнси воцариться среди других. И теперь ее внезапное появление подействовало на Нэнси, как удар под дых.

Да, Нэнси узнала ее. Это Лаура почувствовала сразу. Куда девалась ее самоуверенность, лукавая снисходительность, которую она так умело напускала на себя. В глазах Нэнси отразились смятение, тревога и страх. Она никак не ожидала увидеть здесь свою давнюю соперницу, которую она ненавидела каждой клеточкой своего тела и которая знала о ней то, что так усиленно столько лет скрывала Нэнси от всех, с кем водила знакомство. И теперь ее благополучию грозил крах в лице этой плебейки Дины Крейс. «Кажется, ее зовут теперь Лаура Майнгрэв? Эта трещотка Сара говорила, что она ее лучшая подруга. Знала бы эта дура, что за штучка ее Лаура. Интересно, почему она поменяла имя? Неужели она тоже решила начать все сызнова, как она? В таком случае. Лаура будет молчать, а если нет?».

Сара радушно представила их друг другу. Ни один мускул не дрогнул на лице Лауры, как будто она ожидала этой встречи. Зато Нэнси заметно нервничала. Сара удивлено посмотрела на нее.

– Нэнси, дорогая, что случилось? Вы знакомы или я допустила какую-то оплошность?

– Ну, что ты, Сара, – насмешливо ответила Лаура, – мы видим друг друга впервые. Просто Нэнси еще не освоилась в моем обществе, не правда ли? – Она, не мигая, вперилась своими змеиными глазами в глаза Нэнси.

– Да, в Вашем обществе освоиться нелегко, – парировала Нэнси. – Я просто и предположить не могла, что Лаура Майнгрэв так напомнит мне одну стервятину, которую много лет тому назад я затоптала в грязь. – Нэнси трясло, как в лихорадке. – Правда, ее звали Диана Крейс. Вы случайно не знакомы с ней?

– К сожалению, нет, – спокойно отрезала Лаура, – мое имя Лаура Майнгрэв и мне нет дела до Ваших прошлых интрижек. Однако, судя по Вашей реакции, Вам тоже досталось от той особы, раз Вы до сих пор не можете забыть ее и успокоиться.

Нэнси поняла, что зря позволила себе сорваться. Безусловно, это Диана. Она прекрасно помнила ее. И хотя теперь это не та дурочка, которая была много лет назад, а вполне зрелая, ухоженная и весьма богатая женщина их круга, владеющая своими эмоциями, она узнала ее. Какое самообладание! Отказаться от собственного имени, не моргнув глазом! Раньше все эмоции отражались на ее лице, как письмо на бумаге, а теперь ее не узнать! Вот это школа! Интересно, кто же ее учил всему этому?

– Трудно позабыть сволочь, которая поломала вам жизнь, – снова взорвалась Нэнси. – Тем более, что вам об этом напоминают!

– Кто же? – Лаура любопытно улыбнулась. – Вы здесь человек новый и незнакомый. Мало ли похожих лиц, чтобы так раздражаться. Если бы это случилось со мной, я бы даже не показала вида, – она весело рассмеялась, и это окончательно взбесило Нэнси.

– Нисколько не сомневаюсь, – дрожащим голосом произнесла она. – В Вас, видимо, погибла хорошая актриса. По крайне мере, я должна сделать Вам комплимент. Вы прекрасно держитесь.

– Спасибо, – ответила Лаура. – Но, увы! Чего не случилось, того не случилось. Я вовсе не актриса. Просто ни к чему затевать скандал в чужом доме, – она кивнула в сторону Сары. – Я думаю, нам лучше держаться подальше друг от друга.

Сара с тревогой наблюдала за их перепалкой. Единственное, что она поняла, что, возможно, эти две женщины были знакомы между собой раньше, но так ли это на самом деле или просто внешнее сходство, осталось неясным. Ее задумка сблизить этих двух дам лопнула. Они, как однозарядные частички, оттолкнулись друг от друга и раскатились в разные стороны.