Апокалипсис. Книга первая

— Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, — Клайв смаковал каждое слово. — Я ощущал тепло их тел, запах. А когда они проснулись...

— Когда они проснулись, — мрачно продолжил Эрик, — ты выполз оттуда без двух зубов и со сломанным ребром.

— Да ладно! — Женя с неприкрытой радостью в голосе усмехнулась.

— Он тогда вёл себя ещё более отвратительно, чем обычно, — ответил британец и осушил стакан.

— Не начинай. Я, кажется, извинился.

— Передо мной, не перед Кейт.

— Ты сам помнишь, что с ней случилось?

— Прекрасно помню. Это моя сестра, и я до сих пор не могу простить тебе её смерть. Если бы ты тогда не поступил как последний мудак, может, этого и не произошло бы.

— Думаешь, мне легко?! — Клайв повысил голос. — Если бы не твоя...

— Прекратили! Оба! — приказным тоном рявкнула Женя и строго посмотрела на Клайва.

— Так, а что… Он… — начал оправдываться ирландец.

— Оба хороши, — прогремел голос Александровой. — Завтра разберётесь, кто прав, а кто нет.

— Yes, ma’am, — угрюмо ответил Клайв и опрокинул остатки пива себе в рот.

— Вот и хорошо.

Авдеев на другом конце стола рассмеялся.

— Пойдём, — Александрова обратилась к Насте и кивнула в сторону лестницы, — посмотрим, не нужна ли там помощь с Расулом.

Они подошли к узкой лестнице, ступени которой, поворачивая за угол, вели вниз, на первый этаж. Оттуда доносилось невнятное ворчание Каримова.

— Знаешь, а я даже рада, что смогла влиться в эту компанию, — задумчиво произнесла Женя, когда зал на втором этаже скрылся из виду. — Здесь всё не так, как я привыкла, но мне это даже нравится.

— Да чтоб меня... ик... крысы порвали, ты ей нравишься, — Расул говорил негромко, но Александрова всё слышала. Они с Настей оказались внизу ровно в тот момент, когда Светлов громко шикнул на татарина.

— Вам помощь не нужна? — спросила Женя, ехидно улыбнувшись.

— Разве что моральная, — отшутился Алекс. — Он совершенно не умеет пить.

— Я вижу, — Александрова рассмеялась. — Мы будем снаружи.

— Хорошо, — кивнул Светлов.

— Ну, ты посмотри, какая женщина! — воскликнул Расул. — Глаза разуй!

Женя еле слышно хихикнула, и они с Настей вышли во двор.

○      ○      ○

— Генрих, — Голицын сидел в своём кресле и курил неизменную трубку, — у меня есть к тебе большая просьба.

— Говори.

— Эта девочка — моя племянница, — старый генерал не мог не улыбнуться, увидев удивление на лице друга.

— Вот так новости, — бровь Вульфа взмыла вверх. — У старика есть племянница!

— Я думал, ты обо всём знаешь, друг мой, — усмехнулся Голицын.

— Я не устраиваю слежки за друзьями, если ты об этом.

— Ну, да, так я и поверил тебе, — старик прыснул. — Я очень переживаю за неё, Генрих. Да, я могу полностью довериться Светлову и Жене, но… — он затянулся, — дополнительная поддержка с твоей стороны будет им не лишней. Найди самых лояльных людей, поставь приглядывать за ними. Пусть не высовываются, я знаю, они это умеют.

— Знаешь, я до сих пор не могу… У меня в голове не укладывается!

— Об этом знают единицы: я, Женя, а теперь и ты. Присмотри за ней, прошу.

— Хорошо, — Вульф кивнул. — За этими двумя тоже?

— А ты разве ещё нет? — Голицын рассмеялся.

— Если захочешь, сможешь услышать каждое слово.

— Ну нет, Генрих, не настолько, — старый генерал ссыпал верхний слой пепла в пепельницу и, затянувшись, выпустил облачко дыма. — Я достаточно им доверяю.

— Это на каком таком основании?

— Я тебя не понимаю, — старик прищурил глаза. — Сначала ты говоришь, что хочешь их видеть в СБ, а теперь сомневаешься в моей оценке?

— Проверяю, не потерял ли ты хватку.

— Ну, ладно. Хотя ты всё это и без моего поручительства знаешь прекрасно. Родители Светлова давно знакомы с Императором лично, отец Александровой — один из основателей Корпорации — также был знаком с Его Величеством ещё до реставрации. Я даже осмелился бы сказать, что все они не просто знакомы с ним.

— Мало, — хитрый взгляд Вульфа буравил Голицына, тот сделал несколько коротких затяжек, чтобы раскурить трубку.

— Они воспитывались в уважении к Императору, — густой дым на мгновение скрыл лицо генерала. — Александрова — при всей её импульсивности и лёгкой эмоциональной неуравновешенности — доказала свою лояльность в бою. Светлов — чёртов идеалист, верит в благо для людей. Возможно, в чем-то он даже прав. Я и сам много наблюдал за ними обоими, — Голицын вздохнул и выглянул в окно. — Оба даже не подозревают, насколько они похожи друг на друга и насколько плодотворным может быть их сотрудничество.

— Вот теперь верю, — Вульф по-доброму улыбнулся и пригладил ус. — А ты, старый интриган, оказывается, пытался свести их вместе практически с первого дня?

— Это ещё надо установить, кто из нас с тобой больший интриган, друг мой, — усмехнулся Голицын. — Да, первую попытку я предпринял ещё год назад, но Александрова, чёрт бы её побрал, всё испортила! Хотя признаюсь, устроила весьма потешную сцену. Чтобы добиться прямого руководства отрядом я потратил год! Сенат и военный совет не верили мне, когда я привёз Светлова и тех британцев сюда.