Страница 3 из 61
— А? — Митрич, накрутивший в голове всё , что только мог, не сразу уловил смысл услышанного. — А что вы хотели узнать?
— Всё! Это очень занятная вещь, — энтузиазм в голосе Исаевой, на грани с одержимостью, был неподдельный. У старшины отлегло. — Я читала ваши публикации. Вы заставили эти корабли полететь!
— Я лишь сформулировал принципы работы двигателя, — растерянно поскрёб в затылке он. — Со мной работали лучшие умы Корпорации, мы годами это всё внедряли. Наш командор к этому ведь тоже руку приложил.
— Вот и расскажете! Сегодня вечером, после смены, — девушка улыбнулась. — Я бы с удовольствием услышала всё прямо сейчас, но я спешу. Буду ждать вас здесь.
— Слушаюсь, — вздохнул Митрич, опустив плечи. Исаева, беззвучно усмехнувшись, поспешила к выходу из ангара.
○ ○ ○
Глухой звук шагов Светлова эхом отражался от металлических переборок длинного, узкого и низкого коридора, пронизывавшего вдоль чрево огромного межзвёздного судна. Белый аксельбант, свисавший с правого плеча командора, резко выделялся на фоне тёмно-синей, почти чёрной, формы, подчёркивая его командирский статус.
Погружённый в свои мысли, он свернул из коридора на смотровую площадку, одну из немногих на корабле. Вдалеке стояла одинокая фигура, и Светлов, забыв о своих размышлениях, направился в её сторону. Тёмные волосы молодой женщины отливали медью в лучах незнакомого и столь яркого оранжевого солнца. Взгляд устремлялся вверх, к едва различимым в слепящем свете звёздам, складывавшимся в такой одновременно знакомый и совсем чуждый рисунок привычных созвездий.
— Лейтенант, — Светлов коротко поприветствовал её.
— Командор? — та вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему, вытянувшись, согласно уставу.
— Ты сегодня необычно задумчивая, — с ноткой иронии сказал тот. — Есть повод для беспокойства?
— Перед нами шестнадцатая, если не ошибаюсь, потенциально пригодная для жизни планета, — негромко ответила та. — И с каждым разом мы всё дальше от того, чтобы найти подходящую.
— Ну, всё, повешу портрет Энрико Ферми у себя в каюте и начну молиться ему, — усмехнулся Светлов. — Знал ведь, чёрт возьми.
— Но нам от этого как-то… ну, ни холодно, ни жарко, — Маша драматично вздохнула. — Десять лет в космосе, командор. Я перебираю навигационные данные дже’лат… и хоть бы каплю помощи получила от них.
— Ты же знаешь, они не любят тут находиться. Да и к понятию «помощь» относятся достаточно своеобразно.
— Да! Слишком холодно, слишком много кислорода, слишком низкие потолки… Я прекрасно помню наш разговор.
— Я понимаю твоё возмущение, Маш, — Светлов задумчиво посмотрел на массивное тело планеты, висевшее слева и заслоняющее больше половины обзора. — Может, ту пирамиду, наконец, получится расковырять?
— А если там что-нибудь совершенно бесполезное для нас? И сколько ещё лет уйдёт на поиски? Тридцать? Сорок? Сто?
— Маш, успокойся, — Светлов положил руку ей на плечо.
— Простите, — девушка вытерла непрошеную слезу со щеки. Повисла неловкая пауза. Девушка тяжело вздохнула.
— Вчера видела Настю Каримову, — внезапно произнесла девушка, повернувшись лицом к Светлову. — Она ведь почти всю сознательную жизнь на борту провела.
Командор кивнул и улыбнулся:
— Расул постоянно хвастается ей. В свои пятнадцать она делает большие успехи.
— Мне жалко её, — Маша вздохнула. — Не такого детства заслуживает ребёнок. Космос — не место для детей. У нас всё больше больных рахитом, вы же видите.
— Вижу, — Светлов тяжело выдохнул. — Когда я подписывался на это, — слова на мгновение застыли на его губах, — я ведь осознавал, что и десятком лет это обойдётся вряд ли. Остальные это тоже прекрасно понимали. Расул, Женя, Аня… Уверен, может потребоваться не одно поколение, — он вздохнул. — Быть может, к лучшему. Старики, такие как мы, забудут о своих глупых конфликтах, которые едва не погубили наш вид. А молодёжь свыкнется с мыслью о том, что мы не одиноки во вселенной. А с болезнями справимся, не переживай.
— Старики, — Маша усмехнулась. — Седая борода на вас бы смотрелась.
Светлов негромко рассмеялся.
— Я сам сравниваю происходящее с библейским Исходом. Древние боги, тетраэдрическая скрижаль… — он криво ухмыльнулся. — И я — недоделанный Моисей.
— А ведь мы, и правда, старики. Когда это всё только началось: война, подземные города, потом крысы… — девушка потёрла переносицу. — Я ещё мечтала о том, что когда-нибудь наступит счастливое время…
— Всё ещё впереди, — сказал Светлов с теплотой в голосе.
— Зачем вы разработали эту машину? — она с отчаянием посмотрела на него. — Я выгляжу на двадцать пять, ощущаю себя здоровой, как в двадцать пять, но мне, мать их, сорок лет! Когда я смотрю на звёзды, я больше не думаю о чём-то возвышенном и прекрасном, как тогда.
— Маш, мы это проходили, — он тяжело выдохнул и потёр шрам на щеке.
— Неужели, вам не кажется досадным, что через двадцать лет половина из тех, кого вы знали, уже умрут, а некоторые будут настолько старыми, что и не вспомнят ни вас, ни меня?