Апокалипсис. Книга первая

— Его отряд переходит под моё личное командование, и мой выбор пал на тебя. Наберёшься опыта, будете вместе тренировать остальных. Там, — он кивнул в неопределённом направлении, — сейчас половина на добровольцах держится, пополнения никакого. Опытные бойцы им нужны как воздух, и сами они не справятся. А я знаю о предвзятом отношении к Светлову и его людям в твоём батальоне.

— Именно поэтому я против! Алексей Николаевич, год назад вы приняли этих троих — Женя была рассержена. — Они прошли через трибунал — Светлов и эти два британца, — Она обхватила голову руками. — Трибунал!

— Который признал, что жертва их отряда была не напрасной, — парировал генерал. — Я был там, Женя. Сидел в комиссии, смотрел им в глаза… Они прекрасно осознавали тяжесть жертвы, которую принесли. Были готовы принять любой вердикт. Но то, что они сделали, дало нам — всему человечеству — шанс выжить. Я привез сюда, в Москву, определил под начало Шилова. Ты — единственная, кто реально достоин встать с ними в один ряд, поверь.

— Да неужели?! — эмоции девушки клокотали. — Что такого полезного они сделали за последнее время?

— Научились выживать на поверхности, например. А что сделала ты со своими, а? Дисциплина и тренировки — это всё прекрасно, конечно… Но этого мало, понимаешь! — он пожал плечами и улыбнулся. — Эти ребята начинали добровольцами. К тому же, министр лично ожидает, что с тобой отряд достигнет уровня регулярного подразделения.

— Да срать я хотела на его ожидания, вот честно! — жёстко ответила Женя.

— Майор Александрова, — рявкнул генерал, не поднимаясь с кресла, — СМИРНО!

Девушка на автомате вскочила со стула и повиновалась команде, не до конца осознавая, что делает.

— То, что вы вытворили год назад, — на это я закрыл глаза. Ведёте себя как распущенная капризная девица! Мы на войне, и вы солдат, не забывайте! Расслабились, да? Скучно, монотонно и однообразно? Ваше текущее поведение не соответствует званию. Будь мы при других обстоятельствах и в другой обстановке, я бы разжаловал вас до сержанта на месте. Но вы нужны мне в этом звании и там, куда я вас определил.

Женя обмякла, словно тряпичная кукла. Для неё это было сродни публичной порке, пощёчине от близкого человека. На ногах её держал только устав. Генерал продолжал.

— С завтрашнего дня вы числитесь в отряде майора Александра Светлова в качестве его правой руки. Это — официальный приказ, дальнейшему обсуждению не подлежит, копии документов будут отправлены вам на терминал утром.

Девушка молча стояла по стойке смирно, по её щекам катились слёзы.

— Вам надлежит в девять утра явиться в здание Имперской Канцелярии для подписания всех необходимых документов. Майор Светлов встретит и лично сопроводит вас.

Генерал задумчиво погладил седую клиновидную бороду и, не сводя взгляда с Жени, нахмурил кустистые брови. Молчание затягивалось, девушка чувствовала стыд и позор, но продолжала стоять, вытянувшись в струну, лишь изредка хлюпая носом. Наконец, генерал, отведя от неё взгляд, тихо бросил:

— Вольно.

Девушка упала в кресло и опустила голову. Зажав руки между коленей, она сотрясалась в беззвучном рыдании. Слёзы обиды и бессилия бежали по её покрасневшему лицу, опухшие губы раскрылись, и надломленный дрожащий голос произнес:

— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство.

— Да, чуть не забыл, — генерал наклонился поближе к девушке, чтобы это было слышно только ей. — Постарайся сблизиться с ним хотя бы на расстояние вытянутой руки. Мне не нужны дрязги среди моих прямых подчинённых — это навредит не только отряду или вам, но также мне и империи, не забывай об этом. Ты меня поняла?

Девушка кивнула, всхлипнув. Она подняла опухший от слёз взгляд на генерала и взглянула в доброе лицо, которое знала вот уже почти десять лет.

— Потом ещё поблагодаришь меня, — сказал генерал, поднялся со стула и, оправив китель, кивнул девушке. — До скорого, майор.

Он вышел. Оставив Александрову одну — обдумывать приказ, своё поведение и всю эту сцену. Тяжело выдохнув, девушка повернулась к барной стойке и, размазав слезы по лицу манжетой рукава, спросила:

— Рюмку коньяка, пожалуйста.

— Извините, девушка, мы закрыли кассу, — отводя взгляд, ответила ей работница кафе.

— Вы всё слышали, да? — Женя тяжело дышала.

— Уверяю вас, это останется тайной, — девушка за барной стойкой по-доброму улыбнулась ей.

— Спасибо, — Александрова извлекла салфетку из салфетницы и нетвёрдой походкой направилась к выходу.

○    ○    ○

— Золин, мать твою, держи темп!

Высокий мужчина в темно-сером мундире выключил микрофон и поскрёб скрытую густой бородой щёку. Через его левый глаз проходил длинный узкий шрам, сама глазница была закрыта металлической пластиной.

— Клайв, что там по его показаниям? — спросил он, садясь в кресло. — Мать вашу, душно-то как…

— Пульс сто двадцать, — ответил тот и провёл пятернёй по копне коротко остриженных рыжеватых волос, — дыхание сбивается. Рановато ему ещё.

— А что ты ожидал от человека, который вообще без подготовки пришёл? — одноглазый откинулся на спинку, заложив руки за голову. — Радуйся, что у него хватает яиц не бросать эту затею. По крайней мере, сейчас.

— Да понимаю я, чего начинаешь-то? Лишь бы не бросил…

— Вот дерьмо! — прервал его голос.