Страница 11 из 113
Страха не было. Только лишь тупое равнодушие. Страх остался в застенках тюрьмы, вместе с рассудком и памятью. Их изгнала боль при допросах. И теперь голова казалась легкой. Все мысли словно вылетали через невидимую дырку в черепе. Она последние дни так отчетливо ее чувствовала, что иногда ощупывала голову искалеченными пальцами.
К босым ногам уже навалили вязанки хвороста. Он колол исцарапанную кожу. Холодный ветер забирался под просторное одеяние. Кажется, на дворе был разгар осени. Она не помнила, какое время года.
Голоса, голоса…
Смешки и оскорбления. Кажется, речь священника. В какой-то момент она приподняла голову и еще раз посмотрела на небо. Мрачное, в свинцово-серых облаках. На миг показалось, что они сложились в одно лицо. Но лишь на миг.
А потом к хворосту поднесли факелы. И весело затрещал огонь.
По бокам она слышала крики других приговоренных. И вскоре закричала сама, когда огонь коснулся кожи…
Я грохнулась на пол, одновременно пытаясь сбить с тела пламя. Проснулась и не сразу поняла, кто я и где. Потом вспомнила и застонала, растянувшись на прохладном полу. Голова болела нещадно, словно меня и впрямь пытали. Вот прямо сейчас пытались просверлить дырку в черепе.
Много пить в одиночестве вредно. И для организма, и для психики. Чего только не приснится.
Постанывая и жалея себя, я кое-как забралась обратно на кровать. И покосилась на небольшой электронный будильник рядом на тумбочке.
Пять тридцать утра. Спасибо тебе, похмелье, за то, что разбудило в такую рань. Теперь ведь не усну. По многим причинам.
Все еще лежа на кровати и тихо постанывая от общего мерзкого ощущения, попыталась вспомнить то, что было накануне. Так, на ужин к матери не поехала. Отвезла бабулю и трусливо удрала под шумок. После чего приехала домой и опустошила бар. В одиночку. Надеюсь, это не признак начинающегося алкоголизма.
И вообще, запивать обиду бессмысленно. С утра к ней примешивается еще и паршивое самочувствие.
Понимая, что уже не усну, я заставила себя подняться. Поскуливая от жалости к бедной своей головушке, доплелась до ванной. Огромное зеркало у раковины без сострадания отразило опухшую физиономию, щелочки глаз и спутанные волосы. Нет, больше точно пить не буду. Вообще. Никогда.
В шкафчике отыскалось болеутоляющее. Уже на кухне, запив его водой, постояла пару минут и решила привести себя в порядок. Возвращаться в темную спальню не хотелось. После сна осталось смутное тягостное чувство. Казалось, если снова прилягу на подушку, то кошмар вернется. А сгорать заживо, пусть и во сне, мне не хотелось.
Спустя несколько минут, умывшись и причесавшись, сварив крепкий сладкий кофе, я сидела с ногами на диване и думала.
Напилась я не из-за разрыва с Вульфом. Точнее, косвенно он повлиял на мое решение. Точнее — его слова. Странно, мне казалось, они почти не задели. А потом вдруг стало обидно.
Я прекрасно знала, что он со мной вовсе не по любви, в которой клялся. Но зато с далеко идущими планами. Будем честными, моя мама и правда могла кое-что для него сделать. И он об этом догадывался.
Я отхлебнула кофе и дала сама себе слово: больше из-за мужиков не напиваться. Даже если они будут столь же обаятельны и хамоваты как тот, из аэропорта.
Еще и сон этот. Что за дурь вообще? Меня сжигали на костре. Нет, я, конечно, та еще ведьма, особенно в гневе, но вроде у нас инквизиция давно расформировалась.
Да еще все было такое реалистичное.
Попивая кофе, я осторожно потрогала ноющую голову. Конечно, дырки не было.
— Это все алкоголь, — произнесла вслух и громко. — Больше — ни капли. Иначе в следующий раз приснится, что меня разрывают в реке Амазонки десять аллигаторов.
Звонок мобильного из спальни заставил вздрогнуть. Притихшая было голова взорвалась новой порцией боли от такого резкого звука. Кому не спится?
Не спалось маме. Не успела я поднести телефон к уху, как оттуда раздались истошные крики. Поначалу дико напугавшие.
— Мама! — взмолилась я. — Не так громко и быстро. Что такое? Бабуле плохо?
— Нам всем плохо! — орала мать. — Ты где? Почему я не могу до тебя дозвониться?
«Потому что я спала и была такой пьяной, что даже не слышала телефон».
— Я поставила мобилку на беззвучный. Сейчас вот проснулась и как раз увидела, что ты звонишь. Да что…
— Нас ограбили! — трагично возопила мать. — Мы вчера решили не устраивать вечер дома, а отправились в ресторан. И в наше отсутствие в дом залезли воры! Везде бардак! Все раскидано! Ужас! О, Господи!
— Что украли? — спросила я. От сердца отлегло. Главное — никто не пострадал.
— Пока непонятно, — всхлипнула мама. — Мы так и не ложились. Полиция все еще здесь, осматривает все, бабушка выпила успокоительное и прилегла. А я… о-о-о-о-о, у меня опять появятся морщины!