Страница 60 из 183
- Каких детей?
- Моих будущих детей.
- И от кого они будут, эти твои дети?
- Я пока не знаю. Их пока нет, но когда-нибудь они непременно появятся.
Шумно выдохнув, Роман снова сел и проворчал:
- Вот появятся, тогда и будешь думать.
Я нервно выстучала ногтями по столешнице какой-то полузабытый мотив. Сердито спросила:
- Разве глупо сейчас о них не думать?!
- Сестра, не кричи на меня! - он возмущённо ухо потёр, - Я тоже о них думал и решил пока не жениться.
- Как будто случайно они…
- Никаких случайных детей у меня пока не будет, - отрезал мужчина, - Когда-нибудь женюсь, и тогда хоть случайно, хоть намеренно стану отцом.
Проворчала:
- Разве это выход? Не лучше ли помирить нашу страну с врагами, да так, чтобы они всегда были вместе?
Брат ненадолго онемел. Потом посерьёзнел.
- Значит, ты продолжаешь думать об тех обманщиках, - как бы для себя отметил он. – Запереть бы тебя и не выпускать, пока про эту глупость не забудешь!
То, что ты не задумываешься о будущих детях, выходит, умно, а то, что я о своих будущих детях задумываюсь – это глупо? И за то, что не хочу, чтобы моим детям когда-нибудь пришлось страдать, меня, будущую мать, можно запирать и считать дурой?!
Обида, возмущение, гнев загорелись, сцепились, переплелись в сердце. Было бы хоть что-то, способное всё изменить, не раздумывая, попробовала бы! Не важно, какие беды могут со мной случиться! Да хотя бы за Грань попасть! Не страшно! Меня пугает только будущее моих детей, в котором нет и капли какой-либо надежды.
Я оказалась в темноте. Это… она? Та самая Грань, с которой немногие возвращаются, за которую уходят все? Нет, это не Грань. Здесь что-то есть. Тёплое. Сияющее.
Подо мной появилось море. Не вода нежно плескалась в нём. Свет. Мягкий, приятный свет. И шорох чарующих волн звучал музыкой.
И вдруг мне захотелось петь. На душе как-то незаметно стало спокойно. Присев, протянула руку и прикоснулась к одной из волн кончиками пальцев. Как хорошо… так хорошо мне было в детстве на маминых руках, на коленях брата и рядом с моим любимым.
Зачерпнула немного света в ладони. Это не магия, а чудо. Это спокойствие и счастье. Это вдохновенье и вечность. Непривычно держать сияющие капли, и в то же время это самое сильное желание моей души, мечта моей души. Смысл всего существования: вечно быть, слившись с этим морем. Потому что жизнь начинается только рядом с ним. И жизнь заканчивается, когда удаляешься от него. Бывает время, когда его не замечаешь, но оно продолжает быть...
Роман заворожено смотрел мне в глаза. Похоже, он находился далеко-далеко. Вглядывался вдаль, стараясь увидеть то море. Может, оно как-то связано с обещанной мне силой? Увы, совсем не ясно, какая это сила, хотя нечто внутри меня будто бы узнало её.
Прости, брат, я уйду. Уйду, не раздумывая и не медля. Иметь хотя бы каплю из того моря и ничего не делать очень больно и очень грустно. Справлюсь ли я? Не знаю.
Надеюсь ли я на ту силу, о которой говорила невидимая незнакомка? Нет. Не будь у меня никакой силы, это не остановило бы меня. Понимаю ли, что хочу использовать ту силу, но положиться на слова непонятной магички не могу? Конечно. Страшно ли мне? Нет, мне только больно. Всего лишь больно уходить в никуда, к этой безумной, но драгоценной моей мечте, идти по неведомым дорогам. И существуют ли такие дороги, которые приведут меня к этой мечте? Существуют ли они вообще?! Может, существуют. Может, их никогда не было, нет и не будет. Я в любом случае это проверю, но проверять буду на себе и на своей судьбе.
И первый проблеск, первый шаг я уже придумала. Я к Ростиславу пойду. Я… пойду к Ростиславу! Даже самой смешно от этой затеи. Раньше и в страшном сне не решилась бы приблизиться к нему, да ещё и с такими словами. Но он же наш король! Люди живут, повинуясь ему, люди за ним идут воевать. Люди растят еду, которую он ест. Если он прислушается, то светопольцы тоже должны прислушаться. Или… он совсем не захочет слушать меня? Но ведь не убьёт же, если я просто скажу, что у нашего народа уже слишком мало сил, чтобы воевать?.. Или… или меня всё-таки отправят за Грань? Это страшно. Но и так, как живём, жить тоже очень страшно. Нет, меня нисколько не волнует, что будет потом. Или… почти не волнует. Я просто устала жить, как я живу сейчас, в постоянно страхе за своё будущее и будущее моего рода. Точнее, если у моего рода будет продолжение и будущее. Так-то от всего моего рода остались в живых только я и мой сводный брат. Всех остальных поглотили несколько десятилетий вражды: битвы, голодные годы, болезни, страх и боль за погибших и погибающих.
Может, Кан как-то похоже относился к тому, что последует за его удавшейся или не удавшейся местью. Он не думал, что может вернуться. Не строил планов на будущее. Не обещал мне вернуться. И не было заметно, что любимый боится гибели. Мне казалось неправильным такое отношение к жизни, но теперь я поступаю точно так же, как и он. Меня толкает отчаяние. Хотя саму себя убеждаю, будто сделаю это ради мечты. Хотя… и ради мечты заодно. Но, всё-таки, кажется, делать что-то ради мечты, доброй мечты, лучше, чем делать что-то ради мести? Но, впрочем, месть Кана – это его мечта. Он сам себе такую мечту выбрал. Но… если у него убили его близких, если он тоже – последний в своём роду или в своей ветви рода, то ему сложно было бы мечтать о чём-то ином. В этом плане я его понимаю. Хотя мне больно, что он ушёл от меня, чтобы отомстить врагу.