Тени

Легко мотнув головой, чтобы отвлечься, девушка повела плечами и отвернулась к окну. Её радовал тот факт, что домашним заданием является «Гамлет», потому что она его уже читала и даже перечитывала, так что, можно было немного расслабиться. А ЭССЕ… ЭССЕ она точно напишет, слишком уж ей понравилось это произведение, чтобы не смочь выразить свои мысли по поводу его содержания, как явного, так и скрытого.

Наконец-то звенит звонок, ученики радостно-оживлёно галдят, начиная собирать свои вещи, учительница позволяет себе выдохнуть и сесть, заглядывая в ежедневник и сверяясь с расписанием, по которому у неё сейчас выдавался час свободного времени.

Собрав все свои вещи в сумку-почтальонку, девушка, которую зовут – Хенси, встаёт и тут же сталкивается с нагловатой улыбкой самого золотого мальчика из их небедного класса. Мориц Трюмпер, было в нём что-то такое особенное, что против воли привлекало взгляды представительниц слабого пола, а уж когда парень замечал интерес к себе, то «бабочке» было уже не спастись, оставалось только покорно следовать в пламя.

- Литтл, - привычно насмешливым тоном обращается к девушке Мориц, - кто тебя за язык вечно тянет? – девушка открывает рот, чтобы ответить, но парень продолжает, не дав ей возможности сказать. – Может быть, твоему ротику найти более подходящее применение? А то вон, стоишь с открытым ртом и чего-то ждёшь, ты же только скажи…

На момент окончания своей пошлой фразы, Мориц оказывается уже рядом с девушкой и проводит пальцами по её щеке, касается большим пальцем слегка приоткрытых в немом шоке губ. От удивления девушка не сразу реагирует, но не проходит и пары секунд, как она ударяет его по наглой руке и толкает в грудь, заставляя сделать шаг назад.

- Пошёл ты, Мориц! – рявкает она ему в лицо, подхватывая сумку и делая шаг в сторону выхода из класса, но парень хватает её за запястье, останавливая.

- Фу, Литтл, как некультурно… - наиграно причитает парень. – Может быть, научить малышку вежливости? – он слегка выворачивает её руку – не делая больно, но заставляя сделать шаг ближе.

- Извините, о, превеликий и светлый господин Мориц Трюмпер, что я позволила себе такое панибратство в ваш адрес, я спешу исправиться. – Хенси произносит это самым холодным тоном из возможных. – Мистер Мориц Трюмпер, не соблаговолите ли вы пройти в глубокий тыл человека?

- Что?

- Иди в жопу, Мориц Трюмпер. – переводит девушка опешившему парню и направляется к выходу, довольствуясь своим триумфом.

Вот только радость её не длится долго. Продержав победную улыбку на лице так долго, как требовала ситуация, а именно – наличие свидетелей, девушка зашла в туалет, захлопнула дверцу кабинки и, опустив крышку унитаза, забралась на него с ногами. Не очень культурно, но сейчас девушку это волновало меньше всего.

В её груди бились странные чувства, которые никак не сочетались между собой: мимолётная радость от победы над наглецом, обида за очередную сальную пошлость в своё адрес и немного ненависти на себя за свой острый язык, который не всегда удавалось держать за зубами. А ещё эта «малышка»…

Девушка вздрагивает и обнимает колени, опуская взгляд в пол и смотря каким-то отстраненным, застывшим взглядом. «Как? Как?» - этот вопрос вновь и вновь проносится в её голове уже который месяц, и она каждый раз пытается найти себе оправдание, но не находит.

Она слишком хорошо помнит тот день. Девятое сентября 2005 года, она впервые в новом учебном году пришла в школу – болела – и увидела его… Они были одноклассниками уже не первый год, но в тот день она посмотрела на него совершенно иными глазами, посмотрела и пропала. Карие глаза, что цветом походили на тёплый гречишный мёд, в них плескалось ласковое сентябрьское солнце, что в том году особенно долго радовало учащихся своим теплом. Она пропала в них, нырнула в омут, не побоявшись утонуть.

Следующие две недели девушка ходила сама не своя: ни с кем не разговаривала, почти ничего не ела, с родителями обходилась одной двумя фразами. Мама в скором времени поняла, что причина тоски сердечной в первой юношеской любви, которая, как известно, сильнее всех иных. Предприняв несколько попыток к тому, чтобы дочь раскрыла душу, мать оставила её в покое. Друзей же у Хенси было не так много. Нет, они были, но не настолько близкие, чтобы открывать им душу. Только одна была по-настоящему дорога девушке, но после переезда их общение свелось к интернет-беседам и редким реальным встречам несколько раз в год.

Так, «поболев», Хенси сделала вывод – ни к чему Морицу знать о её чувствах. Слишком уж они разные, и всё, на что она может рассчитывать это – смех с его стороны или, может быть, он мог бы предложить ей провести ночь-две вместе, что он, собственно, делал и без признаний с её стороны. Но, как бы на самом деле девушке не хотелось согласиться на его предложение, она никогда этого не сделает, потому что у неё есть чувство собственного достоинства и никто не стоит того, чтобы она через него переступала.