Олеся

Она летела над селом. Ее глазам открывалось все до горизонта, где золотилось облако рассвета. Вот озеро при монастыре, а рядом широкая киевская трасса. Ночью на ней произошла авария. Легковая машина, потеряв управление, столкнулась с электропроводным столбом, который переломился надвое и накрыл собой крышу авто, прогнув ее до самых кресел. Рядом стояли дорожный патруль и скорая. Ее сердце бешено забилось в тревоге подгоняя как можно ближе. Она бесшумно опустилась на ближайшее дерево, распушила перья и замерла. Темно-зеленая машина ей очень знакома и принадлежит ее родителям, но самих их не видно. Она в нетерпении снялась, закружила над местом происшествия и присела на крышу скорой помощи. В нее на носилках заносили пожилого мужчину в бессознательном состоянии и закрепленной правой ногой от таза до самой щиколотки. А рядом, на асфальте, лежали два тела, покрытых белыми полотнами. Она пронзительно крикнула, пролетая над ними и проснулась.

Лесю била дрожь. Она медленно поднялась и подошла к окну, где солнце только подымалось над верхушками деревьев. Девушка глубоко вдохнула свежего воздуха прогоняя сон. Он был таким же реалистичным, как и тот, об ограблении и хоть она знала, что все это ее разгулявшаяся фантазия, в груди все равно заворочалось что-то холодное. Зная, что больше не уснет, она оделась. Взгляд упал на мобильный телефон, и руки зачесались. Она может позвонить сейчас и все узнать. Схватив его и нажав вызов, она тут же сбросила. Что она скажет маме в пять утра? Леся уже достаточно взрослая, что бы плакаться маме в жилетку из-за какого-то кошмара.

Дрожащей рукой прихватив с собой телефон, Леся спустилась в кухню. Гаи не было. Голова бешено кружилась.

С улицы зашла бабушка Гая с полной миской яиц.

– Ты уже встала! Что так рано? – удивилась она и принялась перекладывать яйца в холодильник. – Наверно, родителей ждешь, они должны сегодня приехать. Соскучилась?

Она повернулась к Лесе и подняла брови. Девушка сидела за столом, не отводя глаз от телефона, словно гипнотизируя его.

– Что с тобой?

В этот момент зазвонил мобильный. Леся резко дернулась, но не подняла.

– Почему ты не берешь? Может, это родители звонят. Тоже, небось, соскучились.

Бледная Леся не могла заставить себя поднять трубку. Хозяйка, удивляясь, ответила вместо нее, а затем протянула трубку девочке:

– Это тебя.

Девушка жадно схватила ее.

– Да!

– Извините, что беспокою, – прозвучал чужой голос. – Ваш номер первый записан в списке вызовов. Вы дочь Романа и Марины Баниных?

– Да, – еле слышно ответила она.

– Мне очень жаль, но…

– Где они? – прямо спросила девушка, еле шевеля губами.

– Я могу поговорить со взрослым?

– Нет! – закричала Леся, а затем прошептала то, чего боялась услышать. – О… они… м… ме…

– Мне очень жаль.

Все слезы разом вырвались наружу.

– Вы врете! – крикнула она, бросая телефон на стол.

Ее била крупная дрожь.

– Что случилось, Леся? – обеспокоенно спросила бабушка Гая.

Девушка подняла мокрое лицо на пожилую женщину. Язык не поворачивался это произнести. Она может только сбежать, она хочет сбежать куда подальше, прочь от этого. Резко сорвавшись с места, она понеслась, оставив бабушку в замешательстве. С мобильной трубки на столе слышалось восклицание, и бабушка подняла ее.

Перед глазами все плыло, сливалось в одно размытое пятно, но девушка все бежала и бежала прочь от страха, который неотрывно следовал по пятам. Силы покидали ее, ноги заплетались, но она не останавливалась, надеясь, что он покинет ее. Этот страх, пронзивший все ее тело насквозь, заставил забыть обо всем.

Внезапно девушка упала, подвернув ногу, но боли не ощутила. Кроны деревьев закрывали ее от солнца, от неба, от всего, но не от той боли, что притаилась в сердце, с которой бороться нет сил. Крепко прижав холодные руки к груди, она сжалась в клубок, пытаясь спастись от всего мира, который так зло обошелся с ней. Все ее тело содрогалось от безутешных рыданий. Она ничего не видела и не слышала, ведь все сейчас уже решилось без нее: мир, в котором она жила непринужденно, так свободно, и который так легко выскользнул из ее хрупких рук, оставив на прощание глубокую рану на сердце. Только сейчас девушка осознала всю важность того времени, которое она тратила попусту на споры с родными. Знала бы она, что произойдет в скором времени, никогда и не подумала бы обидеться на родителей. Мама – единственный в мире человек, который в трудные минуты никогда не отойдет от своей дочери, успокаивая ее, прощая грубость, вытирая ей слезы. Только после ее смерти девушка поняла, как сильно она ее любит. И папу. Знай она, знай… то лелеяла б эту любовь.

Шелест листьев успокаивал, и свежий ветерок постепенно прояснял мысли, а с ними появлялось понимание ситуации. Леся села обхватив колени, и осмотрелась: тишина, покой, а в голове путаница.